Заметь меня в толпе (СИ)

Да! (перевод с французского).

Булка в виде рожка, рогалик.

Теле-зал.

Ч1, Глава 7

Больше всего хотелось запереться в комнате и даже носа в коридор не показывать. Но не прийти на занятия значило бы навлечь на себя лишние подозрения. Может, все-таки не опознают…

Гадство! Ведь из-за съемок в Клементинуме не было посторонних. А возле старой библиотеки находилась лишь наша группа.

Как только полиция не пришла за мной еще вчера?

Я все-таки собралась и поехала на утренние лекции вместе с Софи.

И точно! Возле аудитории, подперев спиной подоконник, стоял мужчина. Он внимательно вглядывался в лица проходящих мимо студентов, время от времени сверяясь с бумажкой в руках. Заметив меня, он поднял бровь и довольно хмыкнул.

— Добрий дэн, — сказал он по-чешски. Потом перешел на английский. — Меня зовут Томаш Войтишек. Я следователь чешской прокуратуры, — он вытащил из внутреннего кармана куртки корочки и протянул мне.

Мог бы и не представляться. Вид у следователя был вполне протокольный: одет неприметно в короткую коричневую куртку и темные брюки, стрижка — ёжик, и серые круги под глазами.

— Я бы хотел с вами поговорить, если позволите, — обращался следователь исключительно ко мне.

— А в чем дело? — встрепенулась Софи.

— Вы можете идти, вас это не касается.

Софи с недовольным видом направилась в аудиторию.

— Если что, зови, — шепнула она мне.

Я кивнула.

— Давайте отойдем в сторонку. Сюда, пожалуйста.

Мы вошли в соседнюю пустую аудиторию. Следователь уселся за первую парту, достал маленький блокнот и ручку. Я осталась стоять, волнуясь, как у зубного.

— Как вас зовут и гражданкой какой страны вы являетесь?

— Надина Серова. Я из Бельгии.

Следователь сделал запись.

— У вас славянский акцент. И имя не бельгийское...

— Мы с семьей эмигрировали из России три года назад. С тех пор там не бывали.

Он опять чиркнул в блокноте.

— Ваш родной язык русский?

— Да.

— Тогда можем говорить русский.

Все звуки у него выходили твердо, неестественно.

— Я в школе учил и на универзите тоже. Тогда всех заставляли. Вам не мешает?

— Нет, пожалуйста.

— Сколько е вам лет?

— Семнадцать.

Следователь разочарованно хмыкнул.

— Мы только немного поговорим, неофициально... Не знаете, почему я с вами говорю?

— Нет.

Только бы не покраснеть сейчас. Надо держать себя в руках! Я ничего не знаю!

— А новости не смотрите?

— Я почти не понимаю чешского, и телевизора у нас нет.

— Но так, — следователь вздохнул и поскреб висок концом авторучки. — Имею здесь фотку з системы наблюдения в Клементинуме. Посмотрите просим. Вы узнаете?

Я взглянула на распечатку. Мутная черно-белая фотография с обычного принтера, но узнать меня можно. Схвачен как раз тот момент, когда я дико таращусь на парня в белом халате. На него...

— Да, это я.

— Добрже. Тогда расскажите то в порядку, что вы делали в Клементинуме?

Следователь быстро постукивал кончиком авторучки по столешнице. На тыльной стороне его ладони, виднелись несколько шрамов, и не хватало одной фаланги указательного пальца. Мой взгляд так и приклеился к изуродованной руке.

— Мы рисовали библиотеку с нашей группой. Тут на фотографии я как раз вышла в соседний зал, чтобы подышать свежим воздухом. В библиотеке воздух спертый. В общем, я окно открыла, а тут как раз библиотекарь пришел.

— Почему то так разрешили, же то был библиотекарь?

— Э... почему библиотекарь? Ну он был в белом халате и в перчатках. Потом он книгу привез на тележке. Он меня не заметил сначала.

— Знаете того человека, библиотекаря? Вы разговаривали с ним.

— Нет... — внутри все задрожало, и распечатка заплясала в руках. Я поспешила убрать руки за спину. — Я только извинилась, что окно открыла. Это ведь, наверное, не разрешается...

— Что вас так напугало, удивило?

Кажется, я все-таки покраснела.

— Я... Я просто... Я думала, он ругаться будет.

— Что-то он вам сказал?

— Да ничего. Он не возражал... ну, что я окно открыла. Потом просто ушел.

— Как он выглядел?

— Да я и не помню уже... Мм… Волосы светлые, русые. Высокий. Ничего особенного.

Следователь опять скривил губы и поскреб висок обрубком пальца.

— Но добрже. Сколько вы еще останетесь в Празе?

— До конца августа.

— Угу... Ваши родиче приедут?

— Родители? Да, собираются.

— Они должны приехать скоро.

Это вопрос?

— Мы должны официально допросить вас в присутствии родителей. Они должны приехать на этой неделе. Здесь напиште ваш адрес а телефон, — он вырвал из блокнота листок и протянул мне вместе с ручкой. — Я пришлю вам волани. Как это? Приглашение на допрос.

— А что случилось?

— Случилось серьезное преступление, а вы свидетель. Вот мой телефон. Позвоните, если еште нецо вспомните.

Следователь встал и протянул мне визитку.

— Спасибо. До свидания.

Я вернулась в группу. Софи тут же накинулась с расспросами. Я так нервничала, что не смогла скрыть от нее практически ничего. Софи слушала с выпученными глазами.

— Круть! — выпалила она.

— Что же тут хорошего?

— Ты будешь участвовать в расследовании грандиозного преступления!

Скорее, меня сочтут соучастником...