Заметь меня в толпе (СИ)

— Мусор подбери!

Я только махнула рукой.

Надо же было чуть не раздолбать старинный глобус!

Сердце разогналось так, что в ушах забарабанило. Щеки горели, руки, холодные и липкие, все еще дрожали, а в туалет резко расхотелось.

Из мрака библиотеки я вышла в небольшой светлый холл и только там перевела дух. Здесь, в украшенной фресками комнатке, около часа назад наша группа ждала позволения войти в старинную библиотеку, чтобы порисовать интерьер. Матеаш сто раз повторил, чтобы мы ничего не трогали. А провожатый прочитал целую лекцию о дорогущем Вышеградском Кодексе — большой потертой книге, застрахованной аж на целый миллиард крон.

Я подошла к стенду и взглянула на реплику книженции ценой в пару моих почек.

Талмуд уставился на меня разворотом с изображением судного дня.

Ничего так… Картинки веселенькие, хотя готику никогда не любила.

Сейчас в маленькой зале никого не было. В луче света плясали пылинки. Хотелось вдохнуть свежего воздуха. Я направилась к окну в стенной нише, с силой нажала ручку резной проржавевшей щеколды. Та скрипнула, но поддалась.

Наверняка это запрещено. Ведь здесь все древнее и застрахованное. Может даже эта щеколда.

Какой смысл во всех этих вещах и книгах, если нельзя потрогать, разглядеть, прочесть?..

Я чуть приоткрыла окно и вдохнула прохладный уличный воздух.

Внизу, во дворе люди в форменных футболках возили на тележках телевизионное оборудование. Это из-за них все перегородили. Документалку снимают про свою реликвию.

Вдруг послышались шаги. Я поежилась. Сейчас придется извиняться за открытое окно. Я выглянула из своего укрытия и увидела мужчину в белом халате и матерчатых перчатках. Он привез на тележке продолговатую серую коробку и остановился спиной ко мне.

Мужчина раскрыл коробку, достал большой талмуд в красно-зеленом переплете и отложил в сторону. Потом подошел к ограждению, снял с подставки копию Вишеградского Кодекса, вернулся к тележке и начал укладывать книгу в освободившуюся коробку.

Я решила, что прятаться и наблюдать исподтишка некрасиво. Пора было как-то проявить себя. Все равно он заметит.

— Извините, — сказала я по-английски и сделала шаг вперед, — я тут окно открыла.

Библиотекарь, только что упаковавший копию чудо-рукописи в коробку, успел взять второй талмуд. Услышав меня, он вздрогнул и обернулся.

— Извините пожалуйста, я вас пугать не хотела. Я тут просто решила подышать…

Неожиданно мужчина уронил книгу. Та глухо шваркнулась об пол и раскрылась на живописной картинке с ангелами.

Странный библиотекарь дико пялился на меня, словно я была восставшим мертвецом.

— Извините… — еще раз пролепетала я и невольно начала отряхиваться.

Да что не так-то?

Вдруг черты лица мужчины смягчились, потеряли выразительность и начали оплывать, словно были сделаны из воска. Я видела такое лишь однажды...

— Как… Ты? — услышала я свой дрожащий голос.

Его лицо вмиг стало нормальным. Ультрамариновые глаза посветлели. Он поднял книгу, бережно положил ее на постамент, схватил свою тележку и покатил в сторону лифта.

— Это ты, я знаю, — прошептала я.

Он остановился.

— Встретимся в шесть под конем в Луцерне, — сказал он, не оборачиваясь.

Зашумел лифт, и его не стало.

Я опустилась на пол.

Ч1, Глава 5

Я очень боялась опоздать. Так оно и случилось. Зашла совсем не в тот пассаж. Запуталась в галереях и переходах. Меня начало мутить от напряжения. Уже десять минут, как я должна быть на месте. Он уйдет, не дождется!

Я бросилась назад и, наконец, увидела светящуюся надпись пассажа «Lucerna». Кинулась под арку вперед по галерее. Вот он, висящий вверх тормашками конь с вывалившимся языком и нелепым всадником сверху. Все, как описывала Софи.

Но его здесь нет! Нет! Опоздала! Глаза заволокло слезами. Я осела на ступеньки и прижалась лбом к круглой колонне.

Но что же это я? Может, он еще где-то рядом?

Я вскочила и зашагала вперед по галерее, вглядываясь в лица людей из кафе. Дошла до конца и повернула назад.

Он стоял на углу, привалившись спиной к стене. Руки скрещены на груди. Губы сжаты. Глаз не видно за длинной челкой. Все то время, что я металась по галерее, он безразлично наблюдал.

— Идем, — сказал он без приветствий и стремительным шагом направился к выходу из пассажа.

Мы выскочили на улицу. Я чуть не попала под трамвай, стараясь поспевать за ним. Он не обратил внимания и нырнул под соседнюю арку.

— Куда мы? Не спеши так сильно.

— Здесь близко, — буркнул он.

Мы промчались мимо кинотеатра и кафе с мороженым. Слетели по короткой лестнице, свернули и оказались в сквере. Удушливо пахло розами.

— Туда, — он махнул рукой в дальний угол, где возле стены росли густые туи.

Мы остановились.

— Как ты оказалась в библиотеке? Клементинум сегодня закрыт для посетителей.

— Я была с группой студентов из архитектурной школы. Я…

— Понятно. Я пришел только, чтобы сказать: ты должна обо всем забыть. Ты никого не встречала и не видела ничего подозрительного. Вышла на пару минут подышать свежим воздухом, потом вернулась к своим и точка.

— Я так рада, что нашла тебя...

— Что?!

— Я тебя нашла...

— Бред! — выпалил он. — О чем ты?! Она меня нашла? Ха!..