Заметь меня в толпе (СИ)

Миновав мост, я попала на круговую галерею и по ней взошла на вершину скалы. Моя дверь, как и прежде, стояла выше всех, обдуваемая ветрами с океана. Она мерцала неровным красноватым светом. Я попыталась войти, но на входе будто натянули сетку.

По коже пробежал легкий холодок.

Если в допросной комнате нет света, то откуда эти красные отблески? А если свет есть, почему я не могу войти? Что-то происходит с зеркалом... Надо спешить!

«Ну что, что, что?!», произносится как «э бьен, ква, ква, ква?!» (перевод с французского)

Мауриц Корнелис Эшер — нидерландский художник-график, самый яркий представитель имп-арта, Известен прежде всего своими концептуальными литографиями и гравюрами, в которых он исследовал пластические аспекты понятий бесконечности и симметрии, а также особенности психологического восприятия сложных трёхмерных объектов.

Канады Роб Гонсалвес — канадский художник, работающий в стиле магического реализма-сюрреализма. Картины Гонсалвеса — это всегда волшебное объединение миров, незаметные метаморфозы, перетекание объектов из одной ипостаси в другую.

Ч1, Глава 17

— Куда ж ты топишь! — Шоно резко затормозил, крутанул руль и опять начал разгоняться.

За то время, пока меня не было, парни раздобыли фургон для перевозки стекла, на боку которого крупными синими буквами значилось «Sklen'arstv'i Chodov». Такие же надписи красовались и на серой униформе, в которую облачились Тим и Шоно. Тим очень мало походил на парня, с которым я разговаривала всего пару часов назад. Узкое лицо, мутные невыразительные глаза, тонкие губы в трещинках и заросшие щетиной щеки. Вот только кисти рук с тонкими длинными пальцами и аккуратными ногтями никак не походили на руки строителя-стекольщика. Шоно нацепил кепку, спрятав под ней выдающуюся шевелюру. Тим попробовал добавить что-то еще к его облику, но Шоно отмахнулся, заявив: «Да китайцы все на одно лицо!».

Инструменты погрузили в фургон, и теперь мы ехали на Вацлавак за Софи.

— У нас сегодня что, парад уродов?! Куда по встречке прешь, идиот? — опять воскликнул Шоно. — Ну что дружочки, как у вас дела-то? — вдруг спросил он, обращаясь исключительно ко мне. — Ну в плане…

— Те че надо? — резко перебил Тим.

— Надь, да не тушуйся, дело-то житейское. Митя пошел на митинг, а Петя пошел на…

— А Митя — это кто? — я совсем растерялась.

— Заткнись! — рявкнул Тим.

— Я к тому, что в вашей ситуации вариантов не много, — Шоно подмигнул мне в зеркало заднего вида.

— Да ты достал! — взорвался Тим. — Сиди и рули!

— А что вы, как малолетки, за ручки держаться будете?

Ах вот он о чем…

Я всегда умудрялась краснеть моментально.

— Ну, ребятки, кто ж вас научит, если не дядя Шоно. Хотя, Тимон уже многоопытный, справится…

По лицу Тима пробежала судорога. Он сжал зубы и саданул Шоно в бок.

— Я же за рулем, идиот! — прохрипел Шоно и схватился за ребра.

Отражение качнуло, и я чуть не завалилась.

— Руль держи!

— Да держу, бл...

Вот и поговорили.

А в голове заевшей пластинкой заикалось «многоопытный-многоопытный»…

— Нарву цветов, — завопил Шоно, — и подарю буке-е-е-ет, той девушке, которой больше нет!

Тимофей помотал головой и отвернулся к окну. На меня он так и не взглянул.

Мы подъезжали к Вацлавску.

— Притормози, — сказал Тим, — вон она, кажется.

Я не сразу узнала Софи. Вся в черном: водолазка, джинсы, кеды, кепка... Только волосы, собранные в пышный хвост на затылке, горели на солнце. Подруга сидела на ступеньках под статуей Святого Вацлава и нервно постукивала ногами.

— Какая она... — буркнул Шоно под нос, не отрывая глаз от Софи.

— Какая? — Тимофей вскинул бровь.

— Ничетакая, — ответил Шоно.

— Ей про Петю рассказать не хочешь?

— Отвали!

Тим выглянул из машины и громко свистнул. Софи, помедлив, поднялась и направилась к фургону.

— Привет, — сказала она по-русски, нисколько не картавя. — Как дела?

— С фургоном справишься? — спросил Тимофей.

Я позавидовала его произношению. За три года я хорошо поднаторела во французском, но Тим говорил совсем без акцента.

— А то! — весело отозвалась Софи.

— Отлично.

Тимофей коротко проинструктировал подругу и дальше мы ехали молча. В воздухе искрило напряжение.

Через несколько минут мы были на месте. Я увидела серый угол здания полиции с зарешеченными узкими окнами.

— Тимон, смотри, — Шоно мотнул головой в сторону слепой зоны.

— Черт!

Парни засуетились.

— Что там? — спросила я, но они не обращали на меня внимания.

— Бери вот эти инструменты и пойдем, — Шоно бросил Тиму сумку. — Все остальное оставляем здесь, походу уже не пригодится.

— Че делать будем? — напряженно спросил Тим.

— Разберемся. Рыжая, приготовься! — бросил Шоно по-русски, но она, кажется, и так поняла. Вид у нее был слегка ошалевший.

— Что там, Софи?

— У входа запаркован синий фургон, примерно, как у нас.

Внутри все похолодело.

— Я должна быть там!

Я выскочила из отражения и помчалась к скале. Нужно проверить те зеркала, что ближе всего к стартовому.

…...

Пустой кабинет. Не то.

Здесь? Улица. Не то.

Вот они!

Тим взлетел по лестнице и скрылся за поворотом. Шоно за ним.

Дальше. Искать.

Коридор. Пусто.

Кабинет. Не то.

Нет! Стоп!