Заметь меня в толпе (СИ)

Фигура в белом с темными кругами вместо глаз оглянулась.

— Беги, Софи! — крикнула я подруге.

Софи пулей сорвалась с места и с воплями и визгом понеслась прямо на приведение. Белая пани подпрыгнула, заорала так, что наверняка услышали на другом конце кладбища, и, спотыкаясь о полы своего одеяния, кинулась удирать по аллее. Cо стороны главного входа послышалось еще несколько испуганных возгласов.

…...

Софи бежала не останавливаясь. Я умоляла ее хотя бы убрать зеркало в карман, но она не слышала. Мелькали улицы, машины, прохожие, брусчатка, темное небо… Наконец, силы Софи иссякли, и она повалилась на лавочку под фонарём.

Голова раскалывалась. Синяков и ссадин не наблюдалось, но я их явственно чувствовала.

— Ты молодец! — выпалила Софи, тяжело дыша. — Так с этими мужиками и надо. Лучшая защита — нападение. А то, понимаешь, прогнал и слушать не стал. Еще посмотрим, кому оправдываться придется.

— Софи, если бы это было главной проблемой... Ты не знаешь этих людей. Это мафия, понимаешь… А если и о тебе узнают?.. Ты ведь теперь тоже свидетель.

— Нда, не рассчитывала я как-то...

— Зря я так с ним… Если он этим занимается, значит другого выхода нет. Ведь я сама его подставила... Это я его подставила, Софи! Если бы я не послушалась, если бы не испугалась, он был бы свободен сейчас, а...

— А ты погибла, и он никогда бы не простил себя, что дал этому случиться.

Я только шмыгнула носом.

— Это так! — продолжала Софи. — Ты за своими соплями и переживаниями не видишь очевидных вещей. Найди его! Поговорите и выясните все наконец. Если любит, поможет и все ради тебя сделает. Ради меня мой бывший курить бросил. Ты знаешь, чего это стоит?

— Блин, Софи!

— Мы, правда, все равно расстались, и теперь он опять курит.

— Капец, подруга! Я ей про такие проблемы, а она...

— Слушай, это было так крутецки! Прямо оргазм мозга!

— Ты про что?

— Этот Шоно, он что-то сделал... Мне так страшно еще никогда в жизни не было!

У меня отвисла челюсть от такого заявления.

— Тебе было так страшно, что это был оргазм мозга?

— Ну да... — мечтательно отозвалась Софи. — Научишь, как сказать по-русски «ты классный»?

[1]Извините! Мне очень жаль! (перевод с французского)

Ч1, Глава 15

Я сидела на перилах моста, свесив ноги в бездну. Подо мной плескался океан. Вокруг кружили птицы. На вершине черной башни мерцала дверь. Она зажглась пару часов назад и с тех пор не гасла.

Он ждет...

Я спустилась на мост и направилась к башне, на ходу приглаживая волосы. Хотя какая разница, все равно растреплются, как только войду в отражение. Раньше надо было думать, когда в полицию собиралась. Кто же знал? Белые кеды, рубаха в клетку и короткие джинсы с рваными коленками. Хоть бы глаза подкрасить догадалась.

Я замерла перед дверью.

Гадство! Руки дрожат.

Решено!

Я сделала шаг и вошла в отражение.

В комнате было тихо. За окном чуть розовело утреннее небо. Тим лежал на постели, уткнувшись лицом в подушку. Он успел переодеться и смыть свой дикий макияж.

Не дождался. Уснул.

Я огляделась. Мебели практически нет. Низкая кушетка, пара стульев да широкий письменный стол, зажатый между огромными музыкальными колонками.

Я прошлась по комнате.

На столе плоский монитор, пара микрофонов, какой-то прибор с множеством рычажков и бегунков, еще какие-то приборы... Рядом две книги, вложенные одна в другую, скрепки, отвертки, разные мелочи. Остальное пространство столешницы завалено музыкальными дисками. Из картонной коробки под столом извержение проводов, рядом системный блок, возле него развалились белые кроссовки. На полу бордовый персидский ковер с густым упругим ворсом, создающий в комнате подобие уюта. Стены пустые, не считая календаря с голыми девками, открытого почему-то на октябре. В углу комнаты, возле окна черный футляр, надо думать, от виолончели. Рядом на полу у стены пара стопок с какими-то тетрадями, из которых языками торчат обрывки бумажек. Я подошла и выдернула одну бумажку. Ноты...

Тим дернулся во сне и смял в кулаке простынь. На переносице проступила морщина, скулы напряглись.

Как он похож теперь на того мальчика, которого я помню. В лице опять что-то детское, знакомое, любимое. Полные губы, широкие скулы, и глаза за закрытыми веками, должно быть, те самые. А вот руки с напряженными венами и выпуклыми мышцами уже приобрели характерную мужскую рельефность. Другие руки, незнакомые. Такие не вздрагивают от несмелых прикосновений...

Я невольно залюбовалась им. Вообще терпеть не могу восторженных всхлипов да и внешняя красота меня мало интересует. Он привлек не красотой, а... грустью. В его глазах стояла совсем недетская печаль. Он уже знал что-то такое, чего и я и мои одноклассники знать не могли. Хотелось обнять его, как ребенка.

Я положила ладонь на плече Тиму. Он резко вскочил и обвел комнату мутным взглядом.

— Ты здесь?!

— Закрой глаза, — прошептала я. — Помнишь, ты всегда так делал.

Его ресницы медленно поползли вниз.

— Я как слепой, — выдохнул он. — Ты рядом, а я не могу разглядеть.

— Зато я вижу.