Заметь меня в толпе (СИ)

— Отпусти! — прорычал он.

— Нет, пока не ответишь.

— С ней все нормально!

— Что с ней?

Я усилил поток энергии.

— Ее инициировали! — прохрипел Шоно.

— Что?! Да как ты?.. Как ты позволил?!

— Потому что нет выбора! — взревел Шоно. — Нет его! НЕТ! Ты идиот, и они идиоты, если думают, что инициировать можно кого угодно и когда угодно. Лишь те, кто видел смерть — вот здесь, — Шоно с трудом подтянул ладонь к лицу, — вот здесь, сука, прямо перед носом, только тех можно! А она видела не один раз. Она уже была инициирована до меня и до них. Ей только нужно помочь завершить процесс, иначе она не жилец.

— Шоно, ни один не выжил в ваших экспериментах. Только не говори, что не знал. А если получится, подумай, на что ты ее обрекаешь.

— Я даю ей шанс жить, другого не будет!

— Это одиночество, страх, голод, ненависть к себе...

— ЭТО ЖИЗНЬ! Ничего нет лучше и важнее жизни!

— Это то, чего она хочет? Ее выбор?

— ЭТО МОЙ ВЫБОР! Я выбираю ее!

— Так нельзя, Шоно.

— Только так и нужно. Ты сам так сделал.

Слова рыбьей костью застряли в горле.

— Послушай...

— Нет, ты послушай! Здесь все так или иначе вампиры. Все до единого, даже самые близкие, пользуются друг другом, обманывают, играют на нервах. Изменив физиологию, ты не станешь лучше. Смысл жизни в том, чтобы жить, черт возьми, жить любой ценой!

— Любой ценой?

— Да! Любой абсолютно. А еще в том, чтобы радоваться, если тебе перепадает что-то хорошее. Да мне насрать на ее принципы, — руки у него слегка подрагивали. — И пусть верит хоть в бога, хоть в сатану, только если есть шанс выжить, она его получит, а там разберемся. Не ищи ее, не твоя забота!

Похоже он знает, что делает.

— Мне нужно встретиться с Владом, — сказал я.

— Тимыч, я вообще, о чем сейчас говорил, а? Какого хера ты не уймешься?!

— Скажи ему, пусть не боится. Я ничего не сделаю. Мне нужно поговорить с ним так, чтобы никто не знал, ни одна душа, особенно ВВ.

— Черт бы тебя побрал, Тим!

— Если он боится, поговори с ним сам. Ты ведь знаешь, чего я хочу.

— Нет!

— Шоно, ты сделаешь это для меня.

— Лучше б я тебя тогда не удержал...

— Возможно.

Я пошел прочь.

— Позвони, как сможешь, — крикнул я через плечо.

«обосрался и сбежал» (перевод с чешского).

Ч2, Глава 3

Спать не хотелось, и я решил не ехать домой, а побродить по городу до рассвета, чтобы потом сразу отправиться в больницу. В центре все еще шарахался народ. Пьяные компании туристов возвращались из клубов. Самые неугомонные любители приключений цепляли проституток и исчезали с ними в подворотнях. Другие орали и улюлюкали им вслед. Кого-то уже приходилось тащить под руки. Дешёвое пиво, дешёвые шлюхи, дешёвая наркота, смаженый гермелин, свинина с кислой капустой, Абсент и Бехеревка, пьяные англичане, пьяные немцы, черные сутенеры, зазывала в костюме Губки Боба, в витринах разноцветный хрусталь, матрешки и шапки ушанки с красными звездами, олимпийский мишка с автоматом в лапах, призывающий посетить музей коммунизма, красные фонари в переулке от Вацлавака, портье в старинном красном кафтане и черном цилиндре, красная черепица, шпили, мансарды, засранные птицами статуи святых, ползающие по телебашне младенцы, трамвайные рельсы, выщербленная заплеванная брусчатка, орущие чайки на опорах моста, неприкаянные лебеди, жирные голуби, Ленон на облупившейся стене. Прага.

Открыли метро. Я зашел в последний вагон, развалился на двух сиденьях. Чужая кепка услужливо сползла на глаза. Ехать минут сорок, успею вздремнуть.

Я провалился в сон моментально и оказался в центре города, в еврейском квартале. Вынырнул из грязной подворотни и очутился напротив той самой синагоги, что примыкала к старому еврейскому кладбищу. Ворота были распахнуты настежь. Я заглянул внутрь. Никого.

Отчего бы не зайти?

Я начал протискиваться между покосившихся, источенных временем плит со стертыми письменами. Дорожек на кладбище не было, и немного смущало, что приходится наступать прямо на могилы. Зайдя не так уж далеко, я решил повернуть назад и вдруг понял, что потерялся. Синагога, мой ориентир, пропала из виду. Вокруг торчали разнокалиберные надгробья, да мясистая трава резала глаза пронзительной зеленью.

Где, черт возьми, выход?!

Я озирался по сторонам. Вдалеке мелькнула черная широкополая шляпа, какие носят ортодоксальные евреи в этой части города.

— Эй! — заорал я, — подождите! Эй! — я попытался протиснуться меж каменных плит, но они сгрудились стеной. — Да что же это?! — Я вдруг стал таким громоздким и неповоротливым, ноги увязали в траве, а руки ослабели. — Эй! Помогите!

— Помогите! Кто-нибудь! Вытащите меня отсюда! Здесь так темно и нечем дышать! Кто-нибудь!

Внезапно понял, что кричу вовсе не я. В глазах потемнело, я вздрогнул и проснулся.

......