Заметки графской любовницы

— Мисс Ламбри, вы очень милая и скромная девушка, как я слышал. Думаю, Сильбербоа и мальчишка Фламмена не дадут соврать, — он насмешливо улыбнулся, а я против воли все же вспыхнула, будто мне надавали пощечин, — Но как бы ваши мужчины ни хотели вас порадовать, есть еще такая вещь, как государственные интересы. И они всегда будут важнее любой даже самой хорошенькой женщины. Я вас предупреждаю почти по-дружески, из чистого уважения к вашим… так сказать, навыкам, — маркиз задержал взгляд на моей шее, а потом опустил его ниже, и только усилием воли я не опустила его вслед проверить, не расстегнулась ли какая пуговка, — Все уже решено на самом деле, и позориться вам вовсе не обязательно. Этот проект передадут тому, кто сможет в полной мере его реализовать — так или иначе. Но для этого придется прилюдно выставить вас идиоткой, которая не может справиться с работой, которую ей доверили, — доверили? Это моя работа! — Вы можете поступить умнее. Вы же не глупая девочка? Передайте его сами. Тогда в глазах окружающих вы не будете выглядеть так… неуместно. Все хотя бы поймут, что вы не выскочка, не знающая своего места, а вполне благоразумная девушка. Поверьте, это оценят.

Он не стал дожидаться моего ответа и просто прошел мимо, заходя в кабинет. А я стояла, не находя сил пошевелиться. Губы искривила ухмылка. Если таким образом этот ушлепок пытался выбить меня из колеи… то у него отлично получилось!

Оценят — как же… Если я поведу себя удобно для них, это всех, конечно, порадует. Всех, кроме меня. Со мной еще меньше будут считаться — вот и все «оценят». Я подняла голову, проморгалась и с тоской подумала.

Вот я сейчас зайду, а они там все посмотрят на меня и в головах их будет крутиться ровно то, что мне сейчас сказал маркиз Роббер. И это отнимало уверенность, которой сегодня и без того было не слишком много. А еще злило.

Я не отдам свой проект никакому маркизу. Пусть живет с осознанием того, что государственные интересы продвигает «хорошенькая женщина» и ее это очень радует! 

Решимость — это, конечно, хорошо. Но держалась я не на ней. Держалась я только на том, что хорошо подготовилась и была во всеоружие. Ответы на все вопросы и придирки отскакивали от зубов, а в теме я ориентировалась получше их, так что подловить меня не получалось.

Главный аргумент я придерживала до конца. Сначала я решила отбрехаться от всех попыток… как там сказал маркиз? Выставить меня идиоткой? Я вываливала на них результаты своих бессонных ночей, не скупясь на сложные термины, которые можно и опустить в разговоре с по-настоящему умным человеком, но которые отлично работают, когда надо произвести впечатление на толпу. Представляя сначала ворох идей, пусть не всегда блестящих, но неплохих, и только потом — те, которые сама считала очень и очень перспективными. Задавливая их количеством, а потом прицельным выстрелом демонстрируя и качество. Все это можно было сократить вдвое, если бы цель была в том, чтобы обсудить все быстро и по делу. Вместо этого я говорила и говорила, стараясь не замолкать ни на секунду, отвечала на вопросы максимально развернуто. Они пытались вымотать ими меня, но вместо этого выматывала их я.

Я до последнего не была уверена, на самом деле, но разговор с профессором оказался и правда полезен. Я точно знала где и за что прицепятся и была к этому готова, и при этом, услышав одобрение, увереннее себя чувствовала в том, что собираюсь предложить.

Под конец разговор шел уже скорее между мной и маркизом. Я и сама не заметила, как остальные перестали задавать мне вопросы и переспрашивать все по десять раз и единственным, кто не унимался, а только продолжал распаляться все больше и больше, остался Роббер. Я на секунду скосила глаза на остальных, пока маркиз тщетно пытался даже не сформулировать, а придумать какой-нибудь вопрос-претензию. И поняла, что большинство просто хочет уже поскорее закончить и с раздражением смотрят скорее на моего оппонента, чем на меня. Он все никак не мог придумать, какой мне задать каверзный вопрос.

На самом деле уже даже я сама придумала пять каверзных вопросов, которые могла бы задать самой себе. И на три из них я бы даже с трудом отвечала. Все же это всего-навсего промежуточный срез — на данный момент я на самом-то деле не могу и даже не должна отвечать на все вопросы. Просто ситуация дурацкая.

Так вот, главной причиной того, что маркиз сейчас так мучился было то, что он не подготовился. Да тут, судя по всему, кроме меня, особо никто и не готовился. Просто придумали список довольно сложных вопросов, на которые на таком этапе еще проекта ответить порой просто-напросто невозможно. Я предполагала,  что так будет.

И там, где не могла ответить, продумано фантазировала. По-моему, это справедливо! Они задавали вопросы, на которую дать им что-то конкретное не смогла бы пока ни я, ни кто-либо другой. Я им выдавала анализ, который в ближайшие лет десять признать несостоятельным не могли ни они, ни кто-либо другой. Но главное же, что не говорила, что не знаю!