Заметки графской любовницы

Не знаю, сколько мы так простояли. Я не могла пошевелиться, ошарашенная тем, насколько мне не все равно; почему не шевелился он, не имела ни малейшего понятия. Когда он уже развернулся, чтобы вернуться в дом, из-за поворота вышел высокий мужчина в плаще, тихонько его подозвав. Виль вздрогнул и как-то нервно обернулся.

Я, будто вынырнув из оцепенения, осознала, что успела замерзнуть, а высохшие слезы стягивали кожу лица. В темноте вечера разглядеть мужчину у меня не получилось, а разговаривали они тихо, что я различала только отдельные слова. Да и те даже не пыталась сложить во что-то осмысленное. В голове до сих пор звенела пустота, и мне просто хотелось уже поскорее уйти, но сделать это сейчас, если я хотела остаться незамеченной, у меня бы не получилось.

— …ты не!… — неразборчиво выговаривал мужчина Вилю, будто он нашкодивший ребенок, — этого мало. Попробуй…

Виль кривился слегка, явно недовольный отповедью, но не спорил. Взгляд его блуждал, и, казалось, он пропускает мимо ушей добрую половину монолога собеседника, лениво отмахиваясь, но все еще — не споря. Голос казался смутно знакомым, но я не вслушивалась и даже не пыталась понять, кажется мне это или нет. Мысли если и блуждали, то совсем в другом направлении.

Когда же они уже закончат, чтобы я могла уйти?

— …Виль, это важно… что…

Я уже готова была даже закрыть уши. Не то что бы мне была свойственная такая чистоплотность, но именно сегодня подслушанных разговоров с меня было довольно, а еще… еще именно его разговоры подслушивать не хотелось. Но тут я услышала то, что не ожидала, и решила слегка повременить.

— …и мисс Ламбри… — я вздрогнула, услышав свое имя из уст незнакомца.

Присмотрелась, пытаясь в слабом свете фонарей разглядеть реакцию Виля. Он как-то неприятно скривился и ответил тихо и неразборчиво, но его мимика, когда он говорил обо мне, выражала… брезгливость?

Сердце ухнуло куда-то в желудок и закружилась голова.

Наконец, они разошлись. За Вилем закрылась дверь, а незнакомец резко крутанулся, отходя от дома и на мгновение капюшон плаща откинулся чуть назад, позволяя свету фонарей осветить лицо. Это был барон Шурейдж.

Когда его шаги стихли в отдалении, я наконец вышла из своего укрытия. Руки заледенели, но в целом мне было скорее жарко, даже душно, а кровь колотила по вискам слишком быстро и заполошно.

Почему у Виля было такое лицо, когда речь зашла обо мне? Я помассировала виски.

Все в порядке, не стоит делать поспешных выводов и накручивать себя, когда не знаешь контекста. Я не слышала разговора, не знаю, почему они вообще обо мне заговорили, а может мое имя мне вообще послышалось! Такое вполне могло быть, я вообще мало что разобрала в их разговоре.

И все же его выражение лица врезалось в память и никак не хотело уходить. Я мотнула головой, запрещая себе об этом думать. Это ерунда, которой нет места в моих мыслях! Скорее всего, они вообще обо мне не говорили, а если и говорили, мне нет причин переживать об этом. Мали ли кто и что обо мне думает и говорит?

И то, что мне почему-то не все равно, что обо мне думает Виль, говорило только о том, что нужно увеличить дистанцию между нами. Наши отношения — всего лишь способ сбросить напряжение и меня это вполне устраивает.

Лучше подумать о… о том… о том, почему барон говорил с ним в таком тоне! Точно. Почему барон говорил с Вилем в таком тоне? Не то что как равный или друг — это бы я могла понять, а скорее как человек, стоящий выше его.

Я шла по оживленным улицам, наполненным звуками, и запахами, и светом, не смотря на позднее время, и перескакивала с мысли на мысль, выталкивая из головы образ Виля. Домой не хотелось, по крайней мере, не хотелось спешить домой — так что я решила пройтись. Может, когда я вернусь, все уже будут спать. Я малодушно надеялась, что сегодня мне больше не надо будет ни с кем выяснять отношения, потому что сил на это не уже было.

Только сегодня мое желание ни с кем не выяснять отношений никого, кажется, не волновало. 

Дверь тихо-тихо открывается. Тонкий скрип все же режет тишину уснувшего дома, но оглушителен, полагаю, он только для меня. За закрытыми дверями спален не должно быть слышно. Ну, я очень на это надеюсь, по крайней мере!

Я кралась по коридору в темноте, не включая свет из страха, что неверные лучи прокрадутся через щели. В моем воображении каждая мелочь могла стать оружием судьбы против меня и моего спокойствия в этот день, так что я делала все от меня зависящее, чтобы защититься. Прежде чем заходить, я обошла дом со всех сторон, чтобы убедиться, что свет нигде не горит — значит девочки уже легли спать. Значило ли это, что они действительно спали? Очень надеюсь, что да!

В конце концов они проделали очень длинный путь, я их еще выгуляла, они успели поскандалить и помириться — должны же были хоть немножко устать? Я думаю, что…

— Фиви, ты вернулась? — шепот в темноте заставил меня дернуться.

На кухне кто-то был, но я не могла разглядеть.

— А-га, — согласилась я и кинула наугад, — Лори?

— Да.