Заметки графской любовницы

Она все-таки зажгла лампу, керосиновую — и где только откопала? В столице ими давно уже не пользуется никто, кроме бедняков, но в нашей сельской местности, видимо, все еще маглампы не привечают. Свет огонька едва-едва осветил янтарными всполохами очертание мебели, будто нарочно приласкав только лицо и руки сестры.

— Почему ты не спишь? — уточнила я.

— Да не хочется что-то, — махнула рукой Лори и с каким-то тяжелым вздохом упала на стул напротив меня, — Поспала пару часов как-то скомкано, проснулась и теперь вот… Уже как-то и не хочется. Сны дурные — все равно никакого отдыха. Думала, может тебя дождусь.

Я покивала и тоже села за стол. Лори младше меня всего на два года, молодая еще — откуда, интересно, проблемы со сном?

— А чего без света сидела? А потом удивляешься, что сны дурные, — проворчала зачем-то я.

Лори усмехнулась.

— А чтоб заблудшую душу не спугнуть!

Гадина мелкая. Я достала печенье и поставила греться молоко.

— Я поговорить хотела… — начала Лори, но тут же замолкла.

Я ждала, ждала, но она все никак не начинала, уставившись куда-то в стену.

— Очень драматичная пауза, — я зачем-то съязвила, усмехнувшись, и тут же пожалела об этом.

Лори дернулась и вскинула на меня глаза, маленькие и бледные, но очень живые. Она, на самом деле, легко смущалась и спугнуть ее с желания поговорить было легче легкого. И вот сейчас она посмотрела на меня этим беззащитным взглядом недолюбленного ребенка, и щеки у меня вспыхнули от стыда. И все же за нашу разлуку она успела подрасти, так что не огрызнулась в ответ и не убежала, а только немного нервно сглотнула слюну и все-таки продолжила.

— В общем, дело такое… Даже не знаю, с чего начать.

Я налила ей в кружку теплого молока и придвинула ближе тарелку с мягким, рассыпчатым печеньем.

— В общем, — еще раз попробовала она, — Не обижайся на Эни, пожалуйста. Я понимаю, что мы тебе, как снег на голову, да еще с претензиями, но…

— Я не обижаюсь на Эни, — сказала я совершенно искренне.

Я действительно не держала обиды. То есть, обидно, мне, может, и было, но скорее в целом, по жизни, а не персонально на Эни. В конце концов, в ее возрасте — да и чего греха таить! — и даже сейчас, я вполне могла себе позволить поддеть словами того, кто меня бесит, если знала, что не получу за это.

— Да? — удивилась Лори, — Хорошо. Просто она, ну, обижена на тебя. Точнее не столько на тебя, — поправила себя сестра, — просто ей нужно найти виноватого! А ты, вроде как, подходишь.

Я смотрела на желто-оранжевое в свете лампы лицо сестры, смущенное и одновременно нетерпеливое, будто она хочет сказать что-то еще, но сдерживается, с черными резкими тенями, залегшими под глазами. Мне не хотелось спрашивать. Не хотелось уточнять. Видят боги, больше всего на свете мне сейчас хотелось просто перевести разговор и сделать вид, что я не вижу, как Лори хочет рассказать, что происходит у них в жизни.

По ее уставшему виду было понятно, что я чего-то не знаю. Было понятно по тому, как надрывно ревела у нее на плече днем Эни. В целом, я могла себе примерно предположить. С деньгами дома туго, три девицы на выданье. Эни самая красивая. Родители уже пытались таким образом поправить дыры в бюджете. А я тут с лучшими кошельками королевства работаю, но помочь семье даже не пытаюсь. И даже не хочу пытаться, если честно.

Все, чего мне хотелось, это просто сделать вид, что их больше нет. Я знать не хотела родителей. Я не хотела брать на себя ответственность за благополучие сестер — я о своем позаботиться едва могу! Но я также знала, что если сейчас я сверну разговор и дам Лори понять, что мне все равно, меня это будет грызть. Что бы там ни было — будет. Легко не волноваться, когда знать не знаешь о том, как дела дома. Но стоит мне только пустить это все в себя, я уже не смогу спокойно спать.

И я не была уверена, что готова к этому.

— Расскажи, как у вас дела, — все-таки прохрипела в итоге я и тут же залила просохшее горло теплым молоком.

Эни судорожно выдохнула и вдруг подняла глаза к потолку.