Заметки и отдельные воспоминания

Помню Карибский кризис 1962 года и боевую работу в 48^-м гвардейском Вапнярско-Варшавском ордена Ленина Краснознаменном ордена Суворова и Кутузова танковом полку, в котором тогда служил мой отец. Мы, мальчишки, казалось, тоже были участниками тех событий. Смотрели, как готовили боевые машины, видели как загружают в них боекомплекты и отправляются на боевые позиции. Крутились между военными, и нас никто не гонял. Теми ночами мы оставались в домах с матерями. Баррикадировали входные двери, подпирая их нехитрой казенной мебелью, спинками и сетками кроватей, поскольку поступали угрозы и имелись случаи нападения на семьи военных. Мужики дома не ночевали, были круглосуточно в полной боевой готовности. Полк стоял в двух километрах северо-восточнее города Нойруппин на окраине города Альтруппин, рядом был небольшой жилой городок для семей военнослужащих, огороженный дощатым забором и состоящий из нескольких разной этажности домов.

Поначалу семьи готовили к эвакуации в Союз. Эвакуацию планировали через Чехословакию. Через Польшу ближе, однако там было неспокойно. Мы было уже начали сушить сухари, но все закончилось и, что самое главное, быстро исчезли угрозы со стороны наиболее одаренных немцев. Стало возможным ходить и ездить куда угодно, что не в первый и не в последний раз подтвердило ничтожность продажных, злых и безмозглых людей, которые только во времена нестабильности способны реализовать свои скудные таланты.

Вскоре мы переехали в двухэтажный дом, расположенный на территории штаба дивизии в городе Нойруппин на Карл-Либкхнет штрассе. Это был практически центр города. Тут для нас, пацанов, кто жил рядом, был просто рай. Город был небольшой, но очень уютный с достаточно древней историей, на берегу озера Руппинер-зее. Здесь пролетело пять лет моего и моей младшей сестры детства.

По одну сторону от территории штаба дивизии располагался 200^-й гвардейский Фастовский ордена Ленина Краснознаменный ордена Суворова и Богдана Хмельницкого мотострелковый полк, его территория выходила на озеро. Между территорией штаба дивизии и мотострелковым полком находился небольшой молокозавод, из ворот которого постоянно вытекала бело-прозрачная жидкость и шел специфический кисловатый запах. К молокозаводу постоянно подъезжали и отъезжали грузовые машины с клокочущими двигателями, что явно отличалось от ровно гудящих наших ГАЗов и ЗИЛов, а также от ровно рычащих дизельных двигателей наших боевых машин.

По другую сторону на Фербелинерштрассе дислоцировался 75^-й гвардейский зенитнл ракетный Демблинско-Померанский ордена Суворова и Кутузова полк.

Я намеренно воспроизвожу полные наименования частей, поскольку тогда в наших головах витали их боевые пути, а большинство офицеров были участниками Великой Отечественной войны. Они мало что рассказывали, однако мы видели их работу.

На стрелке Фербелинерштрассе и Юнкерштрассе стоял двухэтажный дом, который занимал пятый магазин военторга. В трехстах метрах от магазина на Юнкерштрассе находилась школа №29 Группы Советский войск в Германии. Также от военторга начиналась центральная улица города Карл-Маркс штрассе. С другой стороны километра через полтора она упиралась в дивизионный Дом офицеров. Далее дорога шла на город Альтруппин, на окраине которого дислоцировались 3 танковых полка: 353^-й гвардейский Вапнярско-Берлинский ордена Суворова и Кутузова танковый полк, 332^-й гвардейский Варшавский Краснознаменный ордена А. Невского танковый полк и уже ранее упоминавшийся 48^-й танковый полк.

На северо-запад в километре от Дома офицеров дислоцировался 730^-й авиационный полк истребителей-бомбардировщиков.

Рядом с каждым полком имелись жилые городки для офицеров и их семей. Я не помню, чтобы мы знали чьи-то адреса. Если надо было сказать, где ты живешь, то говорилось, например: «в хозяйстве Колесникова» (называлась фамилия командира). Да и адреса были ни к чему, поскольку почта приходила в воинскую часть. Сами воинские части имели условное наименование, например, не в/ч 48440, как в Союзе, а п/п 48440, т.е. полевая почта 48440. Полные наименования воинских частей являлись секретными, их можно было услышать только в служебной обстановке или на торжественном мероприятии на территории части, прочитать на развернутом боевом знамени или увидеть в комнате военской славы.

Также семьи проживали и в отдаленно стоящих от гарнизонов домах. Такие дома называли, например, «Центральная гостиница» (вблизи медсанбата, располагавшегося в западной части города) или «Промежуточная гостиница» (вблизи Дома офицеров).

Все постройки, в которых располагался наш гарнизон, – большей частью наследие Фридриха Великого. Эти кирпичные здания капитальной помпезной немецкой архитектуры во все времена использовались под гарнизоны, за исключением постсоветского времени. Сейчас там гражданские учреждения, заборы разобрали, но называются эти районы в народе по-прежнему «Garnison».