Заметки на полях пиджака

Европейские и североамериканские городские партизаны были умнее. Для того, чтобы относительно безопасно перевозить в оружие и взрывчатку, – они устраивали в автомобилях тщательно замаскированные тайники, куда и помещали нелегальные грузы.

Наконец, третья крупная ошибка членов «Белого Креста» состояла в том, что они выдвинулись на место проведения операции вместе. Если бы в машине ехал лишь один из бойцов, а все остальные передвигались на общественном транспорте, – милиция схватила бы лишь одного. Следовательно, все прочие герильерос остались бы на свободе и могли бы продолжить борьбу.

Но в реальности получилось иначе.

Как уже было сказано, лидер организации сейчас отбывает пожизненное заключение. Его товарищи получили от четырёх до десяти лет тюрьмы. Все они к настоящему времени освободились.

«Белый Крест» оказался первой городской герильей в современной России, но далеко не последней.

Вскоре после разгрома означенной партизанской организации в Москве возникла небольшая неофашистская группа «Легион „Вервольф”». Основалем её стал уроженец Одессы со смешной фамилией Пирожок.

История «Верфольфа», надо сказать, требует самого пристального изучения.

Боевики организации проходили жёсткую психологическую обработку наподобие той, какую проходят неофиты тоталитарных сект.

Всё убийства совершались тайно, с соблюдением всех норм конспирации. Большинство из них так и осталось нерасследованным. В ходе следствия удалось доказать всего два убийства. Одно из них были признано совершённым по неосторожности.

Про другое нужно поговорить отдельно. Само убийство было совершено мастерки. Вот только труп как следует спрятать не смогли: тело было закопано в навозную кучу, располагавшуюся прямо во дворе конспиративной дачи. Уши у трупа были отрезаны.

Это убийство сильно отяжелило участь членов «Вервольфа». Но погубило их вовсе не оно.

Причина провала состояла в другом. Как-то раз Пирожок пригласил к себе в штаб швейцарскую журналистку. Он хвастался перед ней своими подвигами. Тогда же он продемонстрировал ей отрезанные и заспиртованные уши. Уши принадлежали тому самому человеку, труп которого потом нашли в навозной куче.

Самое главное – всё это дело журналистка засняла на камеру.

Естественно, когда в прессе появились материалы о деятельности Пирожка, – им заинтересовалась ФСБ.

Если бы лидер банды не давал этого интервью (или хотя не делал это на камеру) ему скорее всего ничего бы не было. Банду так бы никто и нашёл, и она бы продолжала свою деятельность ещё бог знает сколько времени.

Впрочем, много «вервольфам» не дали. Их лидер получил пять лет лишения свободы. Его ближайший подручный, убивший человека и закопавший его труп в навоз, – получил девять лет.

Все совершённые «Верфольфом» террористические акты были направлены не против государства, а против других оппозиционных сил в стране.

Так, боевики разгромили штаб общества «Память», устроили взрыв в одном из отделений Российской коммунистической рабочей партии, заложили бомьы в зал, где собирались члены одной из протестантских сект.

О заложенных бомбах «вервольфы» как правило заранее сообщали в полицию.

Но самое главное – члены организации были готовы к следствию и суду. Они заранее знали, что им говорить и как себя вести. Именно это спасло их от длительных тюремных сроков.

История «Вервольфа» закончилась. Но не закончилась история неофашистского террора в современной России.

В самом начале двадцать первого века в Санкт-Петербурге появилась «Боевая террористическая организация» (БТО).

Тут нужно сделать несколько важных замечаний. Все организации, о которых мы говорили до этого, партизанскими можно назвать лишь условно.

Да, все они и вправлу применяли методы городской герильи для борьбы с действующими властями России. Но масштабы их деятельности были относительно невелики. Что «Белый Крест», что «Легион „Вервольф”» представляли собой довольно небольшие группы радикалов. Просуществовали они недолго. Существенного влияния на политический климат в стране не оказали.

Совсем другое дело – БТО. Это уже полноценная городская герилья, по численности, вооружению и масштабам деятельности вполне сравнимая с партизанскими организациями Европы 1970-х годов.

Тут, полагаю, необходимо сделать некоторые уточняющие сравнения.

К началу восьмидесятых годов «Фракция Красной Армии» насчитывала в своём составе около двадцати человек. Во французском «Прямом действии» имелось пять постоянных членов и ещё около тридцати человек, эпизодически принимавших участие в боевых операциях. В одноимённой каналской организации людей было ещё меньше: кроме пяти человек основного состава там никого и не имелось.

«Боевая террористическая организация» насчитывала в своих рядах тринадцать только установленных боевиков. Возможно, их общее количество было больше.

Таким образом по своей численности означенная неофашистская организация существенно обогнала канадское «Прямое действие» и приблизилась к RAF.

То же самое можно сказать и об оружии, которым боевики пользовались.