Заметки на полях пиджака

Джерри Хэннэк вернулся к своей музыкальной деятельности.

Впрочем, связей с подпольем он не оборвал. Впоследствии его неоднократно судили за помощь канадским городским партизанам. Всякий раз его приговаривали к штрафу.

Джули Бельмас по выходу из тюрьмы тут же объявила, что все её отречения были пустым звуком.

«Я просто боялась, что меня осудят на пожизненное! – поведала она в интервью о своих мотивах. – На самом деле я считаю, что мы поступали абсолютно правильно!».

В последующие годы Бельмас восстановила свои отношения с Хэнсен и Тейлором.

Впоследствии Джули неоднократно принимала участие в радикальных акциях прямого действия. Ко всему прочему она успела наснимать целую кучу остросоциальных документалок в духе НТВ рубежа тысячелетий.

Одно время Бельмас пробовала снимать художественное кино, но получался какой-то лютый артхаусно-авангардистский трэш. Смотреть не рекомендую.

И ещё кое-что. В 1997 году недалёко от того дома в лесу, где когда-то укрывались партизаны, были найдены человеческие останки.

Экспертиза показала, что две женщины скончались в результате удушения. Смерть их наступила приблизительно летом 1982 года.

Естественно, бывшие члены «Прямого действия», к тому времени уже успевшие выйти на свободу, – тотчас же были арестованы вновь. Все, кроме Джули Бельмас. Её арестовывать было не надо. Она к тому времени всё ещё находилась в тюрьме.

Правда, ей тогда уже разрешали ненадолго оставлять пенитенциарной заведение, – днём выходить в город, а на выходные возвращаться домой к родителям.

В ходе недолгого расследования выяснилось, что ответственность за смерть этих двоих как Джули и несёт.

Трупы принадлежали людям, которых партизаны в своё время похитили с целью выкупа. Но родственники отказались платить за пленников. Узнав об этом их решении, Бельмас учила над несчастными расправу.

В ходе нового расследования на поверхность выплыли и другие убийства, совершённые этой милой женщиной. Эти последние имели уже чисто криминальный характер. Всё они были совершены ещё до того, как Джули вступила в террористическую организацию.

Процесс по новому делу длился долго. Очень долго. Настолько долго, что к моменту вынесения приговора (а его вынесли только в 2002 году) срок давности по всем убийствам истёк. В связи с чем гуманный канадский суд Бельмас оправдал.

Так закончилась история самой крутой организации канадских городских партизан.

Борьба продолжается.

Странная смерть постсоветского анархизма.

Скажу нетривиальную вещь: странно и незаметно для большинства наблюдателей постсоветский анархизм умер.

Тут, конечно, многие закричат: «Что за чепуху ты городишь! Постсоветский анархизм жив и поднимается! Посмотрите только на то, что происходит в Белоруссии!».

Да, так скажут многие. Но это не отменит самого факта – постсоветский анархизм умер.

Поймите меня правильно. Когда я говорю про то, что анархизм на постсоветском пространстве мёртв, – я вовсе не имею в виду, что у нас здесь нет анархистов.

Очень даже есть, я вам скажу!

Более того, у нас в стране до недавнего времени действовали даже целые анархические организации (хотя и микроскопические по своей численности).

Я сейчас говорю про другое. Я про идею говорю.

Анархизм на постсоветском пространстве умер как идея.

Убожество нашего постсоветского анархизма бросалось в глаза с самого начала.

Анархистский движ сложился в нас в Перестройку. Уже тогда анархисты показали себя во всей красе: чванство, дутый пафос, мелкие интриги, запойное пьянство, лень, тунеядство и полная неспособность к систематической работе уже тогда отличали этих людей.

В конце восьмидесятых анархисты разгуливали по Санкт-Петербургу в тельняшках, галифе и хромовых сапогах, пили портвейн на ступенях Исаакиевского собора, собирали припанкованную молодёжь на концерты, бухали у себя на квартирах и страшно ненавидели советскую власть.

Вообще, что особенно расстраивает в отечественных анархистах, – так это их беспросветный догматизм, дремучее невежество и полное отсутствие желания думать. В этом наши анархи очень похожи на сталинистов.

Да и вообще, как ни странно, анархисты и сталинисты очень похожи. Не по идеологии, а именно по паттернам поведения. Что, в общем-то, неудивительно: и те и другие – мелкобуржуазные социалисты, термидорианцы по своей природе.

Невежество всегда было отличительной чертой постсоветского анархизма. Как ни странно, отчасти именно благодаря ему наши анархии хоть как-то взаимодействуют между собой: если бы они начали читать, то мигом рассорились бы или же сдрейфовали от анархизма к чему-то ещё.

Впрочем, некоторые анархические организации девяностых именно так и закончили свою историю.

Невежество много раз заводило наших анархистов в ловушку.

В Перестройку эти ребята горячо поддерживали «Демократический союз» и лично Новодворскую. Во время путча ГКЧП защищали Ельцина. За него же анархисты призывали голосовать в 1996-м (естественно, лишь бы не за коммуниста Зюганова).