Заметки непутёвого туриста Часть 3

Погода шептала займи – но выпей, припекающее солнце, ветерок обнюхивающий тебя как соседская собака, 20 на улице и 20 вода, равновесие мать его… А выпить нельзя. Совсем нельзя, ни вина, ни полоскателя для рта… Все попытки даже разговоров об алкоголе пресекались со строгостью вертухаев на красной зоне. При этом эти два бультерьера ежедневно попивали винцо, не много, но постоянно, так как разрешено это в Испании, на уровне закона, так и написано – можно за рулем стаканчик махнуть.

Испанцы, как назло употребляли вино с утра и везде, вызывая легкую ненависть у русского медведя. В каждом городе на их пути – Аликанте, Торревьеха и Валенсия, сидели они по барам, да кафе и посасывали недорогой, но качественный напиток бога виноделия и щебетали словно воробьи возле весенней лужи.

Особенно вводили в ступор россиянина, большие запотевшие бокалы разливного пива которые как драккары викингов, мощно стояли на столах и манили как сирены Синбата. И лилась с мужика слюна, как с крана вода, однако терпел он соколик, все тяготы и лишения…

Как во сне пронеслось перед глазами страдальца – Валенсия с науко градом и старым городом, Аликанте с крепостью Санта-Барбара и Торревьеха с набережными и пирсом. Информация впитывалась неохотно а иногда и просто отскакивала от светлой головы богатыря.

Но заветное число приближалось со скоростью паровоза и начал наш мученик готовится к этой торжественной дате, скупая в промышленных масштабах вино по Карифурам и Меркадонам. Наполнялись полки винами с провинций разных, а душа радостью, да счастьем.

И грянул набатом заветный день, успела женушка мужа утром на гвардамарский рынок свозить и забили они багажник полный, дабы не усох медвежонок 145 килограммовый, да вино не воздухом закусывал, а ребрами копченными да паэльей…

Хлопнула дверь, заурчал мотор прокатного дизеля и кинулся мужик к холодильнику заветному, как гепард на газель. И начался праздник с салютом да медведями… Пробки летели с бутылок винных, как гильзы с пулемета Калашникова, хамон да сырок следом на переработку в желудок шли, приводя неискушенного русского туриста в полный физический и душевный восторг. Ничего не предвещало беды, да захотелось получившему полную свободу хомо сапиенсу выйти в свет после напитка доброго.

Был ясный, промытый легким ветерком, осенний день. Небо манило нашего путешественника неразумного, своей бледной-голубизной, как мотылька на ночной свет. Оседлал он коня железного, с педалями и аккумулятором и поскакал зайчиком в пивбар местный, к немцам да англичанам, пенсию свою не малую, в тепле испанском пропивающие.

Нежданно вечерок настал, да солнце ноябрьское закатываться стало и поспешил всадник к коню своему. Одел шлем, ибо без него никак нельзя по дорогам в супостаткой Испании ездить, что и спасло его…

Включил турист русский аккумулятор проклятый, педалями крутанул и набрал велосипед с горочки скорость да немалую, а большую. А солнце ноябрьское противно в лицо светило, ветерок разыгрался осенний, да и рука была не тверда… И вот пролетала машина рядом, качнуло потоком всадника нашего, не удержался он на дороге и полетел он ласточкой в кювет дорожный глубокий и бетонный, так он использовался для полива садов апельсиновых.

Померкло в глазах у путешественника нашего, а когда вставать он стал, путаясь в кювете, как цыпленок в смоле, машин множество увидел и людей бегущих к нему. Лилась кровь с него, как с быка на корриде, однако поднялся, он качнувшись и на дорогу начал выползать как таракан из банки. Люди добрые из России попались, полицию и скорую вызвали, дождались транспорта спасательного, да в разговоре не простом помогли. Ибо не знал мужик ни английского, не испанского, а после падения и челюсти опухшей он и русский позабыл.

Повезли туриста в госпиталь местный и подошла к нему сестра с бумажками, да ручкой и на испанском заговорила, замотал головой пострадавший, позвали другую. Та на английском вопросы каверзные стала задавать, опять головой покрутил мужик окровавленный, те поняли что случай безнадежный и подкатили его к двери хирурга, который увлеченно штопал афроамериканца пищащего.

Утомился пострадавший наш, на каталке лежать, спрыгнул с нее, обтрусился как собака, брызнув кровью по стенам и пошел такси ловить. Да не останавливались таксисты импортные, а объезжали месиво кровавое, со страхом на франкинштейна оглядываясь. Холодно сделалось, пары алкогольные вышили, да раны не зашитые воспалились и затрясло путешественника нашего, как отбойный молоток в руках гастробайтера неопытного.

Зашел любитель велосипедов модных на заправку испанскую, две местные бабы взбаламошные, причитая на пол упали, так как дело было после терактов парижских… Вышел начальник смены, мужичек хиленький, боязливо на гостя посмотрел и вздрогнул как Везувий перед извержением. Говорит, ему тело кровавое тыча пальцем в госпиталь рядом стоящий «но хоспиталь, го хауз» хочу мол. Сердобольным испанец оказался, понимающим и добрым – такси вызвал да полотенце дал.