Заметки непутёвого туриста

Дождавшись посадки, я лосиным шагом иду к поджидавшему водителю и, без лишних перекуров и разговоров, мы мчимся на самую дальнюю базу – 62 км. Камызякского района. База отвечала всем требованиям охотничьего домика: деревянный сруб, баня, на стенах работы местных таксидермистов, шкуры местных хищников и большое количество фотографий с трофеями различной величины и массы.

Раскидав вещи, мы со скоростью гончих переоделись в хаки и помчались на раскаты.

Однако прибытие в место, где Волга втекает в Каспий, разочаровало нас своим солнцем и полным штилем. Брошенная высадка не изменила ситуацию, утка летала далеко в небе, не реагируя ни на наши большие чучела, ни на крики манка, который надрывался различными голосами. В бессилии помахав утке кулаком, мы сели ужинать, наблюдая, как высоко в небе, словно метеориты, носились чирки.

После обильного ужина, похожего на дневной рацион маленького динозавра, настроение улучшилось, и мы решили ехать домой, уничтожая по пути ненужных ворон и бакланов. Кружили лебеди, но рука не поднималась, хотя их давно разрешили убивать за охоту по одной птице, так как эти божьего цвета пернатые выбивают все живое на расстоянии ста метров от своего гнездования.

Пара пеликанов величественно взмахнули крыльями, презрительно глядя на груду металла, издающую неприятные звуки. Их величина и размах крыльев заставил нас сразу зауважать эту птицу.

По дороге на базу нашу лодку пополнили с пяток несъедобных бакланов, которых невозможно есть из-за их специфического запаха. Сделав пару снимков с «добычей», стараясь прикрыть их характерные головы и клювы, в которых охотники распознают бесполезную птицу, мы побрели к дому. Современные средства коммуникации порадовали нас хорошим прогнозом на завтра, а точнее, плохим – ветром, мелким снегом и температурой «минус восемь». Вздрогнув от радости и предстоящих испытаний, мы пошли спать.

Утром по-военному быстрые сборы, и мы в лодке, оледеневшей и заметенной снегом, как будто мы охотились на белых медведей в Арктике. Покидав нехитрую снарягу, мы встали на курс, который оказался довольно неприятным и с элементами насилия над собственным организмом.

Лодку било о волны, как будто мы были китобойным судном в романе «Моби Дик» Германа Мелвилла и шли не по Волге, а в неспокойном открытом океане. Наши внутренние органы танцевали ламбаду, боковой ветер заливал корму, и охотничьи бушлаты через двадцать минут превратились в толстую скорлупу из замерзшей воды. Путешествие обещало быть увлекательным… Разговоры и шутки прекратились через тридцать минут, и все как-то начали «расползаться» по дну лодки, прячась от пронизывающего ветра и града брызг. В забавных позах зародышей кенгуру, старый катер «Крым» нес нас на заветные раскаты… Мы начали забывать о времени, когда часа через полтора мотор сбавил обороты. Мы потихоньку начали высовывать свои красные лица из-за борта, словно испуганные сурикаты выглядывали из своих нор.

Было достаточно светло, в Астрахани светает раньше, чем в Москве, кряква уже носилась повсюду, прижимаемая снегом и ветром к воде. Лихорадочно начали выбрасывать высадку с лодки, зашли, точнее, залетели в камыш и присели в ожидании налета утки…

Начался лет, который был нескончаем, активен и динамичен. Порой мне казалось, утки хотят нам выклевать глаза или нагадить на голову. Сначала ответом на этот атакующий массив, были наши промахи и позор, который мы пытались заглушить собственным матом. Мы стреляли и с семи метров, и с двадцати в налетающую, садящуюся, плавающую, разве что не лежачую, утку. Надо отдать должное, несколько раз видели, когда сидящего чирка уверенно накрывало дробью на воде, а позже он выныривал в двадцати метрах от «погружения» и беззаботно улетал.

Особенно хочется сказать о подранках: не сильно ударенного чирка не стоит даже ловить. Я пару раз на спор выходил за раненой птицей, но каждый раз при нашем приближении она отныривала метров за тридцать, потом еще и еще. Некоторые подранки просто цеплялись за траву и умирали под водой. Такой героизм был непонятен моему другу, он злился и кричал: «Ну, если конец, иди на жаровню, зачем гнить в воде!». Чирки, видать, придерживались другого мнения и героически десятками доплывали до камыша или шли под воду. Можно было взять только ту птицу, которая упала камнем, желательно лапками вверх. Таких в лодке у нас было десять. Позор…

К тому же оказалось, что ящик патронов, который мы брали вчера на охоту и бестолково расстреливали по бакланам, был на треть пуст. В полном отчаянии мы искали по лодке упавшие патроны, но охотничий бог сказал: на сегодня с вас хватит…

Утро следующего дня мы встретили с болезненными ощущениями во всем теле и полным нежеланием двигаться. Мое промерзшее и побитое о дно лодки тело требовало немедленно лечь в постель. Мой напарник совершенно не сопротивлялся такому развитию событий и моментально поддержал меня, плюхнувшись в кровать, с которой полетел пух.