Заметки о Гитлере

Так что есть смысл ближе присмотреться к политическому мировоззрению Гитлера и отделить в нём ложное от верного, или по крайней мере от оправданного. Как ни странно, такая попытка до сих пор едва ли предпринималась. До 1969 года, когда Эберхард Джэкел в своей книге «Мировоззрение Гитлера» проанализировал неупорядоченную массу разбросанных в книгах и в речах его мыслей, литература о Гитлере никогда не хотела признавать, что такое мировоззрение вообще было; более того, господствовавшее до той поры мнение можно выразить словами английского биографа Гитлера Алана Буллока: «Единственным принципом нацизма было — власть и господство ради них самих». Это — ярко выраженная противоположность, например Робеспьеру и Ленину, у которых «стремление к власти … перекрывалось триумфом принципа». Гитлер считался — и многими, кто не разобрался в существе вопроса глубже, еще считается и сегодня, — чистым оппортунистом[15] и инстинктивным политиком.

Но как раз им он и не был. Гитлер, как бы ни доверял он в вопросах тактики и своевременности своему инстинкту — своей «интуиции», в своей политической стратегии он вполне ориентировался на прочные, даже твёрдые основополагающие идеи, которые он кроме того таким образом разложил по полочкам, что они образовали нечто вроде последовательной, даже если и слегка потрепанной по краям системы — «теории» в марксистском смысле. У Джэкела эта теория была так сказать, задним числом собрана из множества разбросанных фрагментов и отступлений от темы в политических сочинениях Гитлера. Но и Джэкел не переступил некоего порога: он критикует избыточное: «Среди цивилизованных людей нет нужды говорить о том, что это мировоззрение, средствами которого с самого начала и неприкрыто были исключительно война и убийство, пожалуй никогда и никем не было превзойдено в примитивности и жестокости». Истинная правда. В самом деле, нет никакого удовольствия в представлении о Гитлере как о политическом мыслителе, чтобы потребовался критический разбор его мировоззрения. Тем не менее это представляется необходимым — и по двум противоположным причинам.

С одной стороны потому, что из числа теоретических идей Гитлера гораздо больше, чем можно было бы подумать, продолжают жить, и именно ни в коем случае не только среди немцев, и даже не только среди сознательных последователей Гитлера. С другой же стороны потому, что пока ошибочное в этих идеях не будет четко отделено от более или менее верного, верное находится в опасности, что на него наложат запрет, только лишь потому, что Гитлер тоже так думал. Но дважды два остается четыре, хотя нет сомнений, что и Гитлер был согласен с этим выражением.

Вторая опасность тем больше, поскольку исходные позиции идей Гитлера почти всегда не являются оригинальными. Оригинальное — и почти всегда доказуемо ошибочное — это то, что он из них выводил, подобно тому, как он в своих архитектурных эскизах исходил из обычного классического стиля административных зданий, против которого нельзя ничего возразить, и затем он всего лишь придавал ему крикливые, спесиво–провокационные пропорции. Базовые представления, из которых он исходил, разделяли с ним большинство его современников; частично это были даже прописные истины типа «дважды два — четыре».

К примеру, прописной истиной является утверждение, что существуют разные народы, и (хотя со времен Гитлера это слово повсеместно стараются не употреблять) различные расы. Одной из почти повсеместно принятых в его время и сегодня еще весьма господствующих идей было и есть то, что государства и народы должны как можно более перекрывать друг друга, то есть государства должны быть национальными государствами. И точка зрения, что невозможно устранить войны из государственной жизни, лишь после Гитлера стала подвергаться сомнению, а на вопрос, как же однако их можно упразднить, и в наши дни не найден ответ. Это все только в качестве примера и как предостережение тому, что не следует все мысли и высказывания Гитлера отвергать как не подлежащие обсуждению лишь потому, что он это придумал и сказал. И не следует тем, кто относится к народам и расам как к реальностям (каковыми они и являются), или тем, кто говорит о национальном государстве и предполагает возможность войны, бросать в лицо убийственное имя «Гитлер». То, что Гитлер производил неверные математические действия, не отменяет числа как таковые.

Попытаемся же теперь кратко представить историко–политическую картину мира в понимании Гитлера, теорию «гитлеризма». Она выглядит примерно так: