Заметки о японской литературе и театре

Словно летняя трава
В жарких солнечных лучах,
От разлуки, от тоски
Вянет милая жена.
На ворота бы взглянуть!
Верно, там стоит она!
Наклонитесь же к земле,
Горы, скрывшие ее!

(II — 131)

Если беда случится,
Я везде буду вместе с тобой,
Даже в склепе,
Среди гор Хацусэ.
Так не бойся же, мой любимый.

(XVI — 3806)

Когда бы в облаках я мог парить,
Как в небе этом реющие птицы, —
О, если б крылья мне,
Чтоб друга проводить
К далеким берегам моей столицы.

(V — 876)

Характерным для японской поэзии этого периода является восторженная и проникновенная любовь к природе родной страны, любовь к жизни. О чем бы ни писал поэт, он всегда сравнивает свои чувства и мысли с явлениями природы. Влюбленная для него всегда та, с которой он хочет вместе любоваться луной, цветами и т. д. Мельчайшие оттенки в природе замечаются глазами поэта и воспеваются с вниманием и любовью. И эта любовь к природе говорит о любви к родине, о великом жизнелюбии, о тонком чувстве прекрасного.

Хочу, чтоб, нанизав росу, как жемчуг,
Ты подарила мне, не дав исчезнуть ей,
Прозрачную росу, что с вышини упала,
Склонивши долу кончики ветвей
На расцветающих осенних хаги

(VIII — 1618)

Я на яшмовый остров смотрю,
Наглядеться не в силах.
Как мне быть?
Заверну и с собой унесу
Для тебя, что не видела этой красы несравненной…

(VII — 1222)

Я не могу найти цветов расцветшей сливы,
Что другу я хотела показать;
Здесь выпал снег…
И я узнать не в силах,
Где сливы цвет, где снега белизна?

(VIII — 1426)

Как волны, что катятся здесь беспрестанно
У пустынного берега мыса Арацу,
Который собой божество воплощает, —
Так и я беспрестанно любить продолжаю,
И тоскую о милой, не зная покоя…

(XV — 3660)

Ларец драгоценный —
Эту Асики-реку
Когда я впервые сегодня увидел,
Я понял: пусть тысячи минут столетий,
Ее красоты никогда не забуду!

(VIII — 1531)

Ночью черной, как черные ягоды тута,
Ясный месяц, плывущий по небу,
Прекрасен,
И поэтому им любовался я долго —
Вот упала роса на рукав белотканый…

(VII — 1081)

Там, где остров на взморье,
У берегов каменистых
Поднялись, зеленея, жемчужные травы морские,
И когда наступает прилив и от глаз их скрывает,
Как о них я тогда безутешно тоскую.

(VI — 918)

На острове этом Карани,
Где срезают жемчужные травы морские,
Если был бы бакланом,
Что живет здесь, у моря,
Я не думал бы столько, наверно, о доме.

(VI — 943)

О, волны взморья в белой пене
У берегов страны Исэ,
Когда б они цветами были,
Я, завернув,
Послал бы в дар тебе.

(III — 306)

Каждый раз, как взгляну я
На дерево Муро
На берегу каменистом, над бухтою Томо,
Ах, смогу ли забыть о жене я любимой,
С которой когда-то любовались мы вместе?

(III — 447)

Я в весеннее поле пошел за цветами,
Мне хотелось собрать там фиалок душистых,
И поля
Показались так дороги сердцу,
Что всю ночь там провел средь цветов до рассвета…

(VIII — 1424)

Когда ночами, полные печали,
Звучат у моря крики журавлей
И дымкою туман
Плывет в морские дали,
Тоскую я о родине своей…

(XX — 4399)