Заметки о Ленине. Сборник

С особенным пафосом возмущается он языком правительственного циркуляра: «Мы сказали: если иметь терпение дочитать циркуляр г. Сипягина до конца. Терпения на это надо не мало, ибо на три четверти… — какое! на девять десятых циркуляр наполнен обычным казенным пустословием. Разжевывание вещей давным-давно известных и сотни раз повторенных даже в „Своде законов“, хождение кругом да около, расписывание подробностей китайского церемониала сношений между мандаринами, великолепный канцелярский стиль с периодами в 36 строк и с „речениями“, от которых больно становится за родную русскую речь и т. д. (Статья „Борьба с голодающими“ — „Искра“, 1901, № 9 и „Собр. соч.“ IV, 56).

Здесь особенно обращает внимание столь, казалось бы, необычное в устах Ленина выражение — „родная русская речь“. Однако это не случайно. Как увидим дальше, Ленин, в противоположность многим другим политическим писателям и ораторам, ценит не книжную, а простую разговорную речь и вводит в свои статьи и речи самые обиходные, часто даже грубые слова и выражения. Характерно, что французскую поговорку „les beaux esprits se rencontrent“ он передает русской, как бы намеренно подчеркивая контраст стилей: „свой своему поневоле брат“. (В другом месте та же поговорка передается иначе — „рыбак рыбака видит издалека“).

В связи с этим представляется характерным и то, что он высказал по поводу слова „Совнархоз“ на VIII съезде Р. К. П.: „Это было бы похоже на то, как если бы мы сейчас в программе выставили всемирный Совнархоз. А между тем к этому уродливому слову „Совнархоз“ мы сами еще не сумели привыкнуть; с иностранцами же, говорят, бывают случаи, когда они ищут в справочнике, нет ли такой станции“. (Собр. соч. XVI, 132). Отмечу кстати, что в приведенной выше цитате рядом с книжным (постоянно употребляемым Лениным) „ибо“ оказывается совершенно разговорный перерыв фразы восклицанием „какое!“ — характерное для его стиля сочетание.

Противоположный канцелярскому приподнятый стиль эсеровских статей и прокламаций подвергается у Ленина систематическому высмеиванию.

В статье „Революционный авантюризм“ („Искра“ 1902, № 23 и „Собр. соч.“ IV, 121) он иронизирует над искусством с.-р. прикрывать теоретическую беспринципность „потоками слов“ и в пример приводит фразу: рабочий народ „мощной волной разобьет железные ворота“.

Борьба с „революционной фразой“ проходит через все статьи и речи Ленина — это одна из постоянных тем его иронии или насмешки, а иногда и серьезного обсуждения.

Особенно много внимания он уделяет этому в период 1917–1923 гг. — в связи с развитием политической литературы, появлением плакатов, лозунгов и т. д. В 1917 году в „Правде“ (№ 69) появилась его статья с характерным заглавием — „О вреде фраз“ (Собр. соч. XIV, 222–4). Здесь Ленин смеется над стилем „Дела Народа“: „Грозный тон, эффектные революционные восклицания… „мы знаем довольно“… „вера в победность нашей Революции“ (обязательно с большой буквы), „от того или иного шага… русской революционной демократии… зависит судьба… всего так счастливо, так победно поднявшегося Восстания (обязательно с большой буквы) трудящихся…“ Конечно, если слова Революция и Восстание писать с большой буквы, то это „ужасно“ страшно выходит, совсем как у якобинцев. И дешево, и сердито….. Господа герои фраз! Господа рыцари революционного краснобайства!“ и т. д. В период борьбы с думскими кадетами (1906 г.) Ленин высмеивает их „обращения к народу“ и восклицает: „А не смешно ли, наоборот, писать“ „обращения к народу“ тем деревянным языком заскорузлого российского стряпчего, которым пишут кадеты и (к стыду их будь сказано) трудовики?» («Эхо» 1906, № 12 и «Собр. соч.», VII, ч. I, 348).

2

О борьбе с «фразерством» и «пустословием» Ленин не устает говорить до конца, часто обращаясь уже не к врагам, а к единомышленникам, к товарищам по партии.

В брошюре 1919 г. «Великий почин» он пишет: «Карл Маркс в „Капитале“ издевается над пошлостью и велеречивостью буржуазно-демократической великой партии вольностей и прав человека, над всем этим фразерством о свободе, равенстве, братстве вообще, которое ослепляет мещан и филистеров всех стран, вплоть до нынешних подлых героев подлого бернского Интернационала. Маркс противопоставляет этим пышным декларациям прав простую, скромную, деловую, будничную постановку вопроса пролетариатом…. „Формулы“ настоящего коммунизма отличаются от пышного, ухищренного, торжественного фразерства Каутского, меньшевиков и эс-эров с их малыми „братцами“ из Берна именно тем, что они сводят все к условиям труда. Поменьше болтовни о „трудовой демократии“, о „свободе, равенстве, братстве“, о „народовластии“ и тому подобном…. Поменьше пышных фраз, побольше простого, будничного дела, заботы о пуде хлеба и пуде угля… Мы должны все признать, что следы буржуазно-интеллигентского, фразистого подхода к вопросам революции обнаруживаются на каждом шагу повсюду, в том числе и в наших рядах». (Собр. соч. XVI, 255–6).