Заметки о России

Таким образом, я думаю, что у меня на основе изучения языков составилось четкое представление о следующих человеческих расах: (a) кавказская (наша); (b) скифская (гренландская); (c) малайская (австралийская); (d) китайская (серская[203]). Сюда можно с достаточной уверенностью добавить (e) нигритийскую[204]; (f) американскую; но очень вероятно, что могли быть и многие такие, которые частично распались и погибли в результате природных катастроф или войн, частично смешались и стали неузнаваемыми; таким образом, возможно, баскский является малым остатком большой человеческой расы, которая погребена в Атлантическом океане или смешалась и, подобно реке со слепым устьем, исчезла в пустынях Северной Африки[205].

(4) В греческом (так же как и в армянском, персидском и индийских языках) есть татарские (или скифские) элементы, например окончание θεν (ουρανοθεν) является обычным послелогом ден, «из» в турецком, татарском и проч.; θι, де[206] также обычный послелог со значением «в», например на моем татарском Новом Завете стоит на титульном листе هدسرق (Карас-де), т. е. «напечатано в Карасе[207]», ср.: Αθεναςδε и т. п. Как и χειρ или старая форма χερ в татарском и финском[208] языках, ker, khel, käsi, käde и проч. В этом некоторые различия между греческим и латинским. Известно, что в сарматские и готские языки вошло много скифского, но в отношении греческого я не знаю, заметил ли это кто-нибудь. Я только видел в шведской диссертации Ире, что турецкое ден является греческим θεν, но без дальнейшей аргументации или выводов.

(5) Ваны, о которых рассказывают Снорри и Эдды, были славянами (по-фински vennelaiset[209]), и Белбог (белый бог), о котором рассказывается у Антона[210], бог утренней зари, кажется, то же, что и наш Хеймдалль[211] (Hvítastr ása, vissi hann vel fram, sem Vanir aðrir[212]); его девять матерей, возможно, девять ночных часов; жилище его было у Биврёста[213] (утренняя заря?). Роксоланы[214] были нашими предками-скандинавами в своих южных обиталищах (у финнов до сих пор ruotsalainen значит «швед»). Варяги (Рюрик и проч.) были шведами и сохранили то имя, которое им дали финские и эстонские племена (т. е. ruotsi, ruossi), среди славян, которые узнали о них от финнов; от них имя ruossi (русь) распространилось на славян, над которыми они господствовали, и таким образом укоренилось на старой территории роксоланов[215].

Имя svíar[216] не изначальное, но принадлежит, собственно, древнему феннскому населению, которое было скифами, пришедшими из Скифии (Sviþjóð in mikla[217]), и было после придано новым пришельцам[218], которых назвали по занятой ими земле. Danir[219], возможно, также было феннское имя, поскольку древние поэты-язычники упоминают bergdanir[220] вместо berg-risar[221] и поскольку Hálfdan[222] было распространенным в Норвегии и Швеции именем, которое, следовательно, означало то же, что и Hálf-tröll[223], показывая на происхождение, с одной стороны, от ётунского[224], с другой — от готского рода; довольно сильное смешение до времен Одина[225] привело к тому, что Danr, Finnr и проч. не приобрели какой-либо негативной коннотации, которая после войн Тора[226] окрасила все ётунское или финское.

Исконное старейшее (асовское) название Дании, кажется, было Готланд, впоследствии оно стало обозначать только Ютландию[227], от него произошло также наименование Коданский залив, т. е. Готский[228], а ни в коем случае не co-danus, «у датчан», что является абсурдным домыслом Снеедорфа[229]. Danir, Danmark, конечно, не раньше эпохи короля Дана[230] стало использоваться в качестве общего имени народа или страны, так что оно также не пришло на север вместе с населением, но, как и в случае со svíar и nordmenn, было ему после переселения произвольно придано вместо старого общего имени роксоланов[231] (среди которых асы, возможно, составляли особое племя). Кое-что на эту тему я сказал в моем конкурсном труде, но хотя основные идеи не новы, они у меня все же прояснились только во время моего последнего пребывания в Швеции.

Здесь я видел небольшую работу на немецком[232], которая выводит русьварягов из Рустрингии, работа эта дрянная и в корне неверная[233]. Имена всех князей, послов и проч. доказывают, что мнение Шлёцера достоверно и неопровержимо.

Я прошу Вас, г-н профессор, простить мне эту смесь всякой всячины, она пока еще «словно выкидыш»[234], но если я буду жив и ее доработаю, то, возможно, в мире науки она сойдет за небольшое достижение.