Заметки путешественника

— Это они для каждого теплохода устраивают такое представление, или только для нашего? — спрашивала у спутника девушка…

Кто были эти «они»? Пьяницы-бомжи? Но те наверняка не стали бы действовать по команде. Да и зачем им это? Значит, богатые обитатели баржи? Проснулись к обеду, поднялись на набережную: «А ну, кавалеры! Вспомним молодость! Раз, два, три!..»

Ошеломляющее «шоу» осталось позади. Катер плыл по Сене дальше. Разноязычные гиды продолжили свои объяснения:

— Впереди мы видим самый красивый мост Парижа. Он был построен в ХIХ веке к приезду сюда русского императора Александра III…

Париж есть Париж. Он разный.

Черные человечки (Индийский океан)

Я всегда считал, что в древности самыми замечательными скульпторами были греки. Оказывается, что не менее интересными мастерами были и индейцы Мочака из Южной Америки. Жили они полторы тысячи лет тому назад там, где теперь государство Перу, и лепили из чёрной глины кувшины в виде человеческих голов, эдакие портреты-сосуды.

На втором этаже перуанского археологического музея в городе Лиме мы увидели десятки таких реалистически выполненных чёрных керамических ваз. Все портреты очень разные. Надменный повелитель области в богатом головном уборе, слепая старуха, старый воин с вытекшим глазом, молодая женщина с распухшей и подвязанной щекой… Эти портреты поражают не только острой наблюдательностью мастера, но и ярко переданным характером натуры.

Ознакомившись с портретным творчеством древних умельцев, наша тургруппа спустилась к выходу. Я обратил внимание на то, что на первом этаже есть ещё один зал.

— В план посещений туристами он не входит, — объяснила экскурсовод.

— А что там?

— Эротика древних.

Через пять минут все любознательные мужчины нашей тургруппы уже рассматривали небольшие скульптурные композиции, изображающие чёрных человечков в разных позах. Фантазии в любовных играх у древних людей было хоть отбавляй. Куда нам до них! В своей простодушной наивности древние скульпторы ничего не утаивали и изображали всё дотошно, правдиво. И с юмором.

Минут через двадцать, когда мы, мужчины, шумной компанией выходили из зала, на пороге его уже стояли наши любопытные дамы, с нетерпением дожидавшиеся своей очереди. Они не поленились, вышли из автобуса, где уже успели занять свои места, и пришли обратно в музей. Им было совершенно необходимо повысить уровень своих знаний в этой области. Конечно же, все наглядные пособия в виде открыток в ларьке Археологического музея были раскуплены мгновенно.

На другой день одна из дам нашей компании пришла на завтрак совершенно расстроенной. На ней лица не было.

— Что стряслось? — спросили мы её.

— Ужас! Ужас! — шептала она, держась пальцами за виски. — Понимаете, я всегда, когда путешествую, посылаю домой, друзьям, знакомым, открытки из городов, где бываю. А Лима — такой красивый город! Короче, я решила послать его виды матери мужа и своему начальнику. Надумала на свою голову оказать им внимание. А мужу и подружке — открытки с изображениями…

— …Чёрных человечков! — хором сказали мы.

— И, конечно, с озорными пожеланиями успехов в этом деле? — догадался я.

— Да, — со вздохом подтвердила дама. — Но…

— А что же здесь ужасного? — удивились мы.

— Но я… — Несчастная готова была расплакаться. — Но я… кажется… перепутала конверты!

Опасный город (Чили)

Мне сообщили, что в холле гостиницы меня дожидается какой-то русский.

— Что это за знакомый на другой стороне планеты? — заинтересовался я.

Наша делегация Общества дружбы СССР — Чили находилась в городе Консепсьене. Мы остановились в гостинице «Край света». Внизу меня встретил коренастый мужчина средних лет с окладистой рыжей бородой.

— Здравствуйте, — приветствовал он меня по-русски. — Я родился в Чили, но я русский и люблю Россию. Меня зовут Владислав. Называйте меня Вовик. Я купец, но немножко рисую. Я приглашаю вас на обед.

В ресторане к нам присоединился приятель Вовика — местный художник. Во время обеда я обратил внимание на сидевшую рядом со мной за длинным столом большую компанию мужчин. Её возглавлял загорелый крепыш с седым ёжиком на голове и глазами-буравчиками. Я достал походный альбом и уже собрался нарисовать его для своего архива, как художник попросил у меня фломастер и на салфетке сделал на крепыша шарж. И попросил передать его на соседний стол. Не раздумывая, я выполнил его просьбу.

Мужчины в полном молчании, без единой улыбки, передали карикатуру по цепочке крепышу. Тот, мельком взглянув на неё, разорвал салфетку на мелкие клочки и посмотрел на меня с ненавистью. Он, конечно, решил, что это я, гость из СССР, посмел над ним посмеяться.

— Плохо дело, — сказал мне по дороге домой Вовик. — За столом сидели богатый фермер и его банда. Говорят, что они на днях убили двух сторонников президента Альенде. Теперь кукуйте в номере и не высовывайте носа на балкон! А то и подстрелить могут. А вечером мы где-нибудь повеселимся.