Заметки вашего современника. Том 1. 1953-1970

Первая в моей жизни журналистская командировка в Полярный на подводную лодку «Северянка». Поехала из Москвы целая бригада: Костя Распевин («Труд»), Володя Панарин (Радио), Виктор Дмитриевич Дмитриев и Марк Степанович Редькин (ТАСС). И моя задача всех обштопать! И тут выясняется, что «Правда» прислала своего спецкора Тимура Гайдара. А в лодке для журналистов всего пять мест. Я жутко разволновался. Да и как не разволноваться, если, во-первых — это «Правда», во-вторых — это легендарный Тимур Гайдар, а в-третьих, он — военный моряк в звании капитана 2 ранга. Очень боялся, что меня оставят на берегу, почти всю ночь не спал.

Журналисты на «Северянке»: В. Дмитриев, С. Хоменко, В. Панарин и я.

Встреча с командующим подводными силами Северного флота адмиралом Александром Евстафьевичем Орлом. Был им обласкан. Ведь я представляю «Комсомольскую правду», а комсомол — шеф флота. Поначалу беседа была довольно формальная. В конце адмирал спрашивает:

— Какие вопросы будут, товарищи?

— Товарищ адмирал, — спрашиваю я. — А что это у вас за телефон такой висит?

На стене адмиральского кабинета висит телефон — весь металлический и очень похожий на телефон-автомат, но внизу трубки у микрофона из чёрной мягкой резины сделан эдакий намордник, который при разговоре должен закрывать всю пасть.

Адмирал вышел из-за стола, подошел ко мне, обнял меня за плечи и говорит без улыбки:

— Ох, сынок, не дай Бог, если он зазвонит…

Тревога в связи с приездом Гайдара не оставляла меня. Попросил Орла дать мне возможность позвонить в Москву Аджубею по ВЧ. Орёл долго кряхтел, потом говорит:

— Ладно, позвони… Только в той комнате, где стоит ВЧ, ты особо не озирайся…

Я не понял, но согласился. Офицер отвёл меня в эту комнату, я позвонил Алексею Ивановичу, нажаловался ему на «Правду», он меня успокаивал. Ну, во время разговора я, конечно, начал «озираться». (Если бы Орёл ничего не сказал, я бы и не озирался.) Это была довольно большая зала, посередине которой стоял огромный стол, представляющий карту Северного полушария. Маленькие, с палец, кораблики были разбросаны по всей карте, а офицеры, стоящие вокруг, время от времени передвигали их с помощью длинных палок с дощечками на конце. Вся картина напоминала группу игроков, расхаживающих вокруг бильярда с киями в руках.

* * *

Всё утряслось, зря я волновался: всех взяли. Зычный глас старпома Бориса Андреевича Волкова: «По местам стоять, со швартовых сниматься!» Я и не заметил, как лодка отошла от причала: лёгкий шумок воды за бортом — и всё. Идём почти точно на север. В походе мы были примерно один день, но хватило бы и часа. Самое большое впечатление произвели на меня внутренности самой лодки. Щиты с россыпями сигнальных лампочек напоминают макеты домов со светящимися окнами. Чёрные циферблаты манометров. Красные маховики управления системой гидравлики и аварийного продувания. Голубые штурвалы рулей (вертикального и двух горизонтальных: носового и кормового). Зелёные, оранжевые, белые, голубые трубопроводы.

Что же касается того, чтобы приспособить боевую подводную лодку для нужд рыболовства, мне кажется, это просто пропагандистский трюк: демонстрация очередной «перековки мечей на орала». С определением величины рыбных косяков, глубины, но которой они залегают, направления их движения давно справляются надводные суда, оснащенные разными эхолотами и фишлупами. Подводная лодка тут не нужна. Если она плывёт под водой, не включая огней, она через свои иллюминаторы ни черта не видит и должна опять-таки включать эхолоты. Если она зажигает под водой свои мощные светильники, косяки разбегаются. Глушить инициативу ВНИРО мне не хочется, но думаю, всё это показуха…

Я тогда угадал: столь прагматически, в качестве помощников рыбаков, подводные лодки, насколько я зною, никогда и нигде больше не применялись. — Прим. 2000 года.

* * *

Наверху очень сильный шторм. Когда мы всплыли, бортовая качка доходила чуть ли не до 45 градусов. Костя Распевин, вконец укачанный, лежал на полке третьего яруса. Так его перебросило на второй через проход. Оказалось, что я практически не укачиваюсь, качка меня просто усыпляет и чуток дурманит голову.

* * *

Первую нашу цельнометаллическую подводную лодку построил на границе XVIII и XIX века Карл Андреевич Шильдер. Он же изобрёл перископ.

* * *

Первый наш исследовательский корабль «Персей» погиб 10 июля 1943 года в результате трёхкратного налёта немецких самолётов и затонул в губе Ейна Мотовского залива Баренцева моря. В первое плавание переделанная из «щуки» «Северянка» вышла в ночь с 14 на 15 декабря и ночевала как раз там, где погиб «Персей». На «Северянке» — флаг «Персея»: на синем фоне — семь звёзд созвездия Персея и надпись: ВНИРО.

* * *