Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

Студенческая газета «Вождь зовёт!»: «Рабочие, крестьяне, студенты! Поднимем свои голоса за немецкую хорошую жизнь!» И портрет Гитлера. 10.11.33. До этого, 5 апреля прошла студенческая мистерия «Долой иудейскую расу!». Исключили из университета всех евреев.

* * *

Настоящее имя Анны Зегерс[220] — Нетти Райлинг.

* * *

Вместо одуванчиков у немцев на пустырях растут нарциссы.

* * *

Дорожный указатель: «Внимание! Лягушки!»

* * *

Крохотный замок в Гейдельберге похож на те замки, которые ставят для рыбок в аквариумах.

* * *

Кружась в поисках гостиницы, мы всё время попадали на какие-то огромные автобаны, уводящие нас от города. Потом находили некую петлю, возвращались и вновь не по своей воле вываливались на очередной автобан. Я пришёл в полное отчаяние, и когда машина по просьбе моей остановилась у булочной, зашёл туда и спросил по-французски молодого булочника с серьгой в ухе:

— Месьё, умоляю вас, какой это город?!

Парень поднял брови, переглянулся с женой, засмеялся и сказал:

— Это Страсбург, месьё, уверяю вас, это точно Страсбург!

* * *

Страсбург. Холодно, сильный ветер, часто срывается дождь. В гостинице «Ибис» много детей. Прекрасные глаза девочки в инвалидном кресле настолько переполнены болью, что они уже не могут вместить её, и боль изливается в мир. Господи, сколько же страдания на свете, и неужели так мы грешны, что девочка эта должна нас спасать?..

Знаменитый Страсбургский собор с ленивым разбродом туристов и гигантским пылесосом в проходе между маленькими, почти детскими, стульчиками.

Центральный портал 1290 года — рядом в музее. По всему порталу — лесенка, на которой 14 каменных львов якобы взрослых, но веселящихся, как малые котята.

* * *

Город Люксембург очень живописен. Тут так много ущелий и оврагов, что по нему надо-бы летать, а не ездить.

Если в Риме холмы, то в Люксембурге — горы и пропасти. Когда люди смогут летать индивидуально, здесь будет очень приятно жить. Впрочем, и сегодня здесь жить приятно. Только скучно. Главная опасность для всей западной цивилизации, при всех её грандиозных достижениях — скука. Ночные клубы, стриптизы — это неэффективные лекарства от скуки. Везде, где я был за прошедшую неделю, я остро ощущал эту скуку. Да, жить тут хорошо, уютно, удобно, сытно, но мне было бы неинтересно тут жить. Вы спросите: «А уж в России больно интересно? Грязь, хамство и нищета!» Да, всё это так. Объяснить вряд ли смогу, но в России мне интересно.

* * *

Разместившись в гостинице, говорю своим попутчикам:

— В Люксембурге мы не пропадём! Знаете, кто тут послом работает? Чингиз Айтматов[221]! Я с ним знаком шапочно. Говорят, он мужик очень прижимистый, но уж на бутылку мы его выставим, я ручаюсь…

Беру у портье телефонную книгу, звоню в посольство. К телефону долго никто не подходит. Потом в трубке чистый, чеканный голос:

— Дежурный по Посольству Российской Федерации в Люксембурге слушает!

— Вы не помогли бы мне связаться с Чингизом Торекуловичем?..

Долгая пауза.

— А вы что, не знаете, что Чингиз Торекулович уехал из Люксембурга два года назад?

Вот и ладушки! Вот и хорошо! Деньги у нас есть, мы и сами себе пир устроить можем! И вообще надо жить, как в Северной Корее — «никому на свете не завидуя»!

* * *

Люксембург. Парк. 8 часов утра. Бьёт фонтан. С высоченного моста видно, что в радиусе более километра нет ни одной живой души.

* * *

Трёхрукие ветряки. В их движении есть немая просьба, чтобы к ним подошли, чтобы обратили на них внимание и помогли им. Но чем и как — непонятно.

* * *

Очень много высоких и сверхвысоких немцев. Харч хороший…

* * *

Третий развод. Достаточно.

27.3.97

* * *

Может быть, пора отдыхать? Да нет. Даже, если я и успею кончить свои «Записные книжки» (как я понимаю, на эту работу уйдёт года три), всё равно найду себе новую работу. Пока силы есть. А так бы хотелось лежать на диване, читать Диккенса, Тургенева, «Сагу о Форсайтах», которую я за всю жизнь так и не сподобился прочесть…

* * *

Весна восхищает меня своей потаённостью. Исподволь, совсем незаметно уходит снег, словно в кинематографическом наплыве обнажается чёрная земля, и с удивлением замечаешь вдруг, что уже пробивается травка.

* * *

Самая большая пресноводная рыба — белуга, которую поймали в Астрахани. Она весит более полутора тонн, длина — 5 метров 16 сантиметров. Ей было 120 лет, даже спина позеленела от старости. Она видела живого Шаляпина!

* * *

«Толстушка» «КП» публиковала много всякой псевдонаучной чуши, вроде «машины времени», но последняя публикация к Дню космонавтики, переполнила чашу моего терпения:

«Редакционной коллегии газеты «Комсомольская правда» от научного обозревателя Голованова Я. К.

Заявление

С чувством возмущения и стыда за любимую газету прочёл я статью Людмилы Корчагиной «Гагарин забыл после приземления имя Королёва» (см. «КП» от 11.4.97). За 40 лет моей работы в «Комсомолке» мне не приходилось читать сочинения более невежественного на космическую тему. Не хочу произносить общих фраз. Читаем: