1940–50-е годы — годы рождения авиации реактивной — в истории авиации были не менее интересны и романтичны, чем 1910–20-е, когда авиация только «становилась на крыло». Первый английский реактивный самолёт «Глостер» с двигателем Уиттла поднялся в небо в 1941 году, американский «Эркомет» — в мае 1942 года. В самом конце войны немцы выпустили на фронт реактивный Ме-262. Он перегонял все наши истребители и был, конечно, опасен, но известно, что Иван Кожедуб на поршневом Ла-7 всё-таки сбил такого «Мессершмитта». Из наших конструкторов первыми сделали реактивные истребители Артём Микоян — (МиГ-9) и Александр Яковлев — (Як-15). Оба самолёта впервые взлетели в один день — 26 апреля 1946 года. В ноябре того же года полетел первый реактивный самолёт Павла Сухого — Су-9.
Ещё в декабре 1943 года в США на совместном заседании военных и промышленных руководителей была намечена программа исследований высоких скоростей с перспективой их использования в армии. Но большинство фирм гнали в это время военные заказы, хорошо зарабатывали и желание вести исследования выразила лишь одна их них — «Белл». С ней 30 ноября 1944 года и было подписано соглашение о конструировании, постройке и испытаниях на околозвуковых скоростях опытного самолёта, который получил обозначение МХ-524. Работы, начатые под руководством Р. Вудса, были завершены в январе 1946 года созданием сначала одного, а вскоре и второго экземпляра скоростного самолёта. Пока его строили, обозначение постоянно менялось: МХ-524 превратился в МХ-1, потом в XS-1, наконец в Х-1. Для того чтобы проверить аэродинамику самолёта, Х-1 без двигателя подвешивали к брюху специально переделанной для испытаний «Летающей крепости» — В-29 — самого большого бомбардировщика времён второй мировой войны, построенного фирмой «Боинг». На скорости 240 км/ч Х-1 отцеплялся от бомбардировщика и планировал на аэродром. День ото дня скорость В-29 возрастала, что усложняло пилотирование планера. 9 декабря полетел второй экземпляр Х-1, на котором уже стоял двигатель и всё необходимое оборудование. После 20 полётов он подошёл к звуковому барьеру: была зафиксирована скорость М=0,8. Наконец, 14.10.1947 года Чак Егер, которому в этом году исполняется 74 года, впервые в мире превзошёл скорость звука: М=1,05.
В 1947–1948 годах на Х-1 было проведено более 80 полётов. В 1948 году он показал рекордную скорость — 1556 км/ч (М=1,46) на высоте 14 км, а в 1949 году — рекордную высоту: 21 383 м. В январе 1949 года Х-1 стартовал уже с земли, разгоняясь на 700-метровой взлётной полосе до скорости около 270 км/ч. Вскоре на фирме «Белл» была построена и третья машина. Один из этих самолётов можно было увидеть в экспозиции Национального музея авиации и космонавтики в Вашингтоне после его открытия в 1976 году. Второй экземпляр сгорел в воздухе в ноябре 1951 года из-за аварии самолёта-носителя. Третий подвергся переделке и продолжал испытательные полёты под новым «именем» Х-1Е…
Кто из наших лётчиков первым перешёл звуковой барьер?
— На этот вопрос очень трудно ответить, — говорил мне Марк Лазаревич Галлай. — Дело в том, что на разных авиационных фирмах, которыми руководили С. А. Лавочкин, А. И. Микоян, А. С. Яковлев, полёты на околозвуковых скоростях проходили практически одновременно. Приборы того времени имели погрешность порядка 2 %, были зафиксированы скорости М=0,99 и М-1,01, но сказать, кто и когда был первым, очень трудно. Некоторые специалисты считают, что впервые это удалось сделать И. Е. Фёдорову и О. В. Соколовскому в декабре 1948 года на экспериментальном самолёте С. Лавочкина Ла-176. Другие убеждены, что звуковой барьер был перейдён не на каком-то уникальном исследовательском самолёте, а во время испытаний новой машины, предназначенной для серийного выпуска…
Книжка 117
Ноябрь 1996 г. — май 1997 г.
25 ноября впервые заледенились лужи, а 27-го открыл штору, — и как в «Детстве Никиты» у Алексея Толстого: «…А за окном — белым-бело!» И валит, и валит…
Как я понял, меню диабетика практически не отличается от меню зэка в лагере.
И снова, и снова хочу спросить: кто для кого живёт — птицы для ветвей, или ветви для птиц?
Всё никак не мог понять: отчего в доме пыль? А потом сообразил: дом — мой ровесник. А пыль — непременный спутник старости.
Сергей Юрский подготовил на сцене МХАТа вечер «Классика чёрного юмора». Чем больше я узнаю Сергея, тем больше я восхищаюсь им. Прежде всего потому, что всё, что он делает, он делает добротно, солидно, крепко. Он никогда не позволяет себе халтурить!
Уже прошло 42 года, как умер папа. А я помню всё до мельчайших подробностей.