Заметки ветеринара

Звонить отцу значило переложить на него ответственность, он бы разложил мне все плюсы и минусы и посоветовал вернуться – я бы вернулась, или посоветовал остаться – и я бы осталась, и во мне бы поселилось вечное чувство чего-то незаконченного.

Подруги, мои любимые подруги, скорее всего наперебой советовали бы мне то, что отражалось их мечтами и хотелками.

Было только одно решение, которое подтвердило мое сердце, выпрыгивающее из груди, – срочно звонить тете Любе и положиться на случай, то есть на кофейные подтеки на ее милой чашечке для гадания.

Тетя Люба была безмерна счастлива слышать меня, и по ее голосу я поняла, что она оценила звонок именно ей, как самой доверенной персоне. Она, как мудрый человек, не стала примешивать к кофе своего личного мнения. Мы обе положились на высшие силы, кем бы они ни были, и на свежесваренный кофе, как рупор истины. Она кричала в трубку:

– Майечка, деточка, тут такая обезьяна сверху нарисовалась! Загляденье! А над ней засела жар-птица! Огромная-преогромная! – Скорее всего тетя Люба в этот момент махала руками, показывая какая. – Сбыча всех-превсех мечт! У тебя все получится! Все, что только задумало твое сердечко! Отбрось страхи, сомнения! Доверься обезьяне-другу, который все уладит. А жар-птица исполнит самое главное твое желание! Делать ничего не придется, вот увидишь…

Вы будете смеяться, как глупо лыбилась я в тот момент, но вот этот бессвязный на первый слух бред и решил все мои проблемы.

– Действительно, – думала я, – зачем загонять себя в какие-то рамки и условности? Черное или белое? Кто сказал, что надо выбирать между тем и тем. Даже Золушкам и Спящим Красавицам в исполнении Майи Плисецкой, какими бы умницами и рукодельницами они ни были, всегда помогали высшие силы, правда, не обезьяны и не жар-птицы, – стала собирать я чемоданы и на ходу набирать номер Алексея Чародея, похоже, того самого обезьяна-друга или фея-крестного, что должен был мне помочь.

Он так обрадовался, узнав о том, что я не собираюсь бросать писательство, а еду, можно сказать, по работе, в командировку, на побывку домой и заодно за вдохновением, ведь приключения Ветеринарши должны иметь продолжение. По меньшей мере, четвертую часть. А где брать материал, как не там, где он всегда лежал и копился?

И для пущей верности и моей гарантированной возвращаемости Алексей даже предложил оплатить командировочные. Я не стала отказываться. Жар-птица пусть трудится в исполнении основного желания, каким бы оно ни было, а лишние деньги никогда не помешают. И с радостным воплем я отправилась на вокзал, названивая родным и близким, что Байконур идет на посадку.

На родном вокзальчике, где останавливались даже не все поезда, я уже почти взяла такси до дома, когда навязчивой, противной, попахивающей ревностью и черной завистью опять нагрянула мысль-муха о Новом Ветеринаре, укравшим мою славу, кабинет, клиентов и теперь сон!

Я отправилась в клинику, не зная, сразу ли наброситься на этого рукастого бугая с сардельками и вырвать ему волосы и расцарапать глаза или сначала ехидно повыспрашивать, как идут дела?

Он встретился мне тут же в коридоре, и я не успела принять решения, а лава желчи не успела докипеть до нужного градуса, чтобы перелиться через края разума и терпения.

– Здравствуйте, – просто сказал он, удивленно увидев меня в коридоре с чемоданом. – Я так и знал, что вы вернетесь, – с облегчением добавил он.

«Он знал!!! Что ты знаешь о черной зависти и жгучей ревности и замышленном кровавом твоем убийстве?!» – засопела во мне не Спящая Красавица, а ревнивая Мачеха-королева.

Он почесал высокий лоб своими сардельками, хотя в этот раз они и не были прям сардельками, так, обычные мужские пальцы. Такими на фортепьяно удобно играть. Гибкие и длинные. Немного красивые.

– Хотите, наверное, чтоб я уволился и освободил ваше место? – спросил он нерешительно, видимо, заприметив, недружественный зеленый мой цвет лица и раздутые ноздри. И чемодан!

– А вы бы ушли?! – не здороваясь, кинула я, стараясь прикрыть сарказм и неверие.

– Конечно, – легко согласился он. – Я понимаю. Для вас это не просто работа, а призвание. Я каждый день только и слышу «Майя Евгеньевна говорит», «Майя Евгеньевна советует». Все от вас в восторге! Сложно конкурировать с таким профессионалом и авторитетом. – Он замялся. – Да, я с самого начала подозревал, что московский ритм не для красивой, милой девушки, как вы.

«Он подозревал?! Прям предсказатель! Посмотрите на этого чернокнижника!»

– А я не бросала Москву, просто по делам вернулась, – слегка обиженно парировала я.

– Да вы что?! – он так обрадовался, что взяв меня за локоть своими ручищами, потащил в кабинет. – То есть… Мне не нужно увольняться или как?

Я почесала затылок, соображая на бегу, уже можно переставать капризничать или еще чуток повыкобениваться?!

– Думаю, договоримся на определенный график, который устроит и вас, и меня, – сказала я, еще раз присматриваясь к наружности будущего коллеги.