Заминка на праздновании Трехсотлетия

— Я бы не стал употреблять обозначение «робот», мистер Эдвардс. Это было механическое приспособление. Никто не утверждал, будто роботы опасны как таковые. И уж конечно, не обычные металлические. Как-то задеты были лишь необычайно сложные человекоподобные приспособления, внешне похожие на живых людей и называемые андроидами. Собственно говоря, они так сложны, что, наверное, должны часто взрываться. Но я не специалист в этой области. Ну, а промышленное производство роботов скоро поднимется до прежнего уровня.

— В правительстве, — упрямо продолжал Эдвардс, — словно бы никому нет дела, докопаемся ли мы до истины или нет.

— Но я уже объяснил, что последствия оказались самыми благотворными. Зачем поднимать муть со дна, когда вода над ним прозрачна и чиста?

— А применение дезинтегратора?

На мгновение рука Дженека, передвигавшая по столу коробочку соевых палочек, замерла в полной неподвижности, но тут же возобновила свое ритмичное движение. Дженек спросил небрежно:

— О чем вы?

— Мистер Дженек, — настойчиво произнес Эдвардс, — думаю, вы сами знаете. Как член службы безопасности…

— К которой вы более не принадлежите!

— Тем не менее, как член службы безопасности, я нередко слышал вещи, которые, полагаю, не всегда предназначались для моих ушей. Так я услышал про новое оружие, и то, что я увидел на праздновании Трехсотлетия, указывало на его применение. Объект, который все считали президентом, исчез в облаке мельчайшей пыли. Словно каждый атом этого объекта утратил связи с остальными атомами. Объект превратился в облако отдельных атомов, которые, разумеется, тотчас начали вновь соединяться в группы, но те продолжали рассеиваться с такой быстротой, что со стороны все выглядело простым клубом пыли.

— Научная фантастика и ничего больше.

— Я, безусловно, мало что понимаю в науке, мистер Дженек, но и мне ясно, что для разрыва этих связей потребуется значительная энергия. Энергия эта должна извлекаться из окружающей среды. Люди, стоящие в тот момент вблизи от приспособления — те, которых мне удалось найти и которые согласились поговорить со мной, — все единодушно утверждали, что их обдало ледяным холодом.

Дженек с легким стуком отставил коробочку соевых палочек в сторону и сказал:

— Ну, даже если теоретически предположить, что нечто вроде дезинтегратора существует…

— Не надо предполагать. Он существует.

— Хорошо, не надо. Сам я ни о чем подобном не слышал, но по должности я ни с чем столь засекреченным, как новые типы оружия, вообще не соприкасаюсь. Однако, если дезинтегратор существует и настолько засекречен, следовательно, это американское изобретение, неизвестное остальной Федерации. В таком случае, ни вам, ни мне вообще нельзя о нем заикаться. Это же куда более опасное оружие, чем ядерные бомбы, именно потому, что оно (как утверждаете вы) не вызывает ничего, кроме дезинтеграции в точке поражения и холода вокруг. Ни взрыва, ни огня, ни смертоносной радиации. А без этих огорчительных побочных эффектов нет никаких препятствий к тому, чтобы его применять, и, насколько нам известно, мощности его может оказаться достаточно, чтобы уничтожить всю планету.

— Тут я с вами совершенно согласен, — сказал Эдвардс.

— В таком случае, вам должно быть ясно, что говорить о дезинтеграторе, если его не существует, глупо, а если он все-таки существует, — то преступно.

— Я ни с кем о нем не говорил, а вам упомянул про него для того лишь, чтобы убедить вас в серьезности положения. Если был применен дезинтегратор, неужели правительство не заинтересовано в установлении истины? Что, например, если какой-то еще регион Федерации создал такое же оружие?

Дженек покачал головой.

— По-моему, мы можем предоставить решение этого вопроса соответствующему правительственному органу. А вам лучше им не заниматься.

Эдвардс сказал, еле сдерживая раздражение:

— Вы в состоянии заверить меня, что такое оружие есть только в распоряжении правительства Соединенных Штатов?

— Нет, поскольку я ничего о подобном оружии не знаю и знать не могу. Вам не следовало говорить мне о нем. Ведь пусть оно и не существует, достаточно будет слухов, чтобы причинить большой вред.

— Но раз я сказал вам и вред причинен, пожалуйста, дослушайте меня до конца. Дайте возможность убедить вас, что вы владеете ключом к ужасающей возможности, которую, не исключено, подозреваю я один.

— Вы один подозреваете? Я один владею ключом?

— Вам это кажется параноическим бредом? Разрешите, я объясню, а тогда судите.

— Я уделю вам еще немного времени, сэр, но назад своих слов не беру. Вы должны отказаться от этого… этого вашего увлечения, от этого расследования. Оно чревато огромной опасностью.