Замки на их костях

– Бриллианты? – со смехом спрашивает королева Евгения. – Уверена, мы не потратили тридцать миллионов астр на бриллианты, Софрония.

– Нет, – соглашается она, глядя на стопку бумаг, которые принесла с собой и в которых содержатся основные сведения о бухгалтерии. Они с Леопольдом провели над ними последние несколько ночей, просматривая и пересчитывая каждую цифру. – Нет, похоже, в этом месяце бриллианты и другие драгоценности стоили три миллиона. Различных вечеринок и торжеств насчитывается на десять миллионов…

– Ну, свадьба обошлась дорого, – прерывает лорд Ковье.

– Свадьбу сыграли на деньги с моего приданого, – отвечает ему Софрония. – Так что это не было учтено в моих расчетах. Поговорим о подарках?

– Каких подарках? – спрашивает королева Евгения.

Софрония снова просматривает свои бумаги.

– Среди них был охотничий домик в миллион астр, который вы купили для лорда Хеверилла, ожерелье в шестьсот тысяч астр, которое вы подарили леди Ривз, и… – Софрония притворяется, что прищуривается, чтобы добавить драматизма, хотя она точно знает, что ищет, – теннисная ракетка из чистого золота, изготовленная для сэра Элдрика, которая стоила особенно великодушных девятьсот тысяч астр.

Взгляд королевы Евгении ожесточается, и она встречается глазами с Софронией.

– Я думаю, что щедрость по отношению к друзьям – это положительная черта, Софи.

«Друзья», – думает Софрония. При дворе друзей у Евгении нет. Что делает экстравагантные подарки еще более странными.

– Возможно, было бы большей щедростью оставить часть этих денег в Темарине, – отвечает Софрония. – Но домик находится прямо за границей с Бессемией, ожерелье пришло из Селларии, а теннисная ракетка была сделана на заказ во Фриве. Я уверена, что их экономики очень благодарны за вашу щедрость.

Королева Евгения поджимает губы, будто съела что-то кислое.

– Звучит так, словно это делалось целенаправленно, – говорит она напряженным голосом. – Прошу прощения, Джен, – произносит Софрония с ослепляющей улыбкой, прежде чем повернуться к мужчине слева от нее. – Лорд Ковье, насколько я понимаю, вы повысили налоги на своих землях более чем на десять процентов за последний год? Давайте углубимся во впечатляющие игровые долги, которые вы накопили и за которые платят ваши арендаторы?

Леопольд фыркает, пытаясь скрыть это кашлем, в то время как лорд Ковье приобретает странный бледно-красный оттенок.

– Вы слишком упрощаете дело, Ваше Величество, – говорит лорд Вернинг. – Принятию решения о повышении налогов способствуют и многие другие факторы. Расходы на инфраструктуру, зарплаты тех, кто обслуживает дворец… и наша военная казна, если она нам когда-нибудь понадобится. Это намного сложнее, чем вы думаете.

– Вы так думаете? – спрашивает Софрония, нахмурив брови и перетасовывая бумаги, чтобы вывести на передний план другую. – Потому что у меня есть цифры по всем тем статьям расходов, которые вы упомянули, а также бюджет Темарина по нескольким другим важным статьям. Давайте разберем каждый пункт, один за другим? Меня особенно интересует этот, где указано, что значительные суммы денег были изъяты из военной казны Темарина без каких-либо указаний на то, на что их потратили.

Внимательно наблюдая за Евгенией, она подталкивает листок бумаги к центру стола, чтобы они могли его разглядеть. После того, как вчера вечером Леопольд вручил ей все документы, она сама подчеркнула соответствующие разделы. Все было хуже, чем предполагала Софрония. Когда умер король Карлайл, военная казна Темарина насчитывала более пяти миллиардов астр. Сейчас – меньше пятидесяти миллионов. Этого едва ли достаточно, чтобы платить за продовольственные пайки для своих войск в течение двух месяцев. И точно недостаточно, чтобы вооружить их или построить оборонительные сооружения. И если Селлария нападет с моря, как они сделали это во время Целестийской войны, Темарин не сможет позволить себе использовать флот, на сборку которого отец Леопольда потратил столько времени и денег. На данный момент они беззащитны.

И вот она – вспышка страха на лице Евгении. Не страх перед ситуацией или тем, к чему она может привести. Страх человека, которого поймали. Это еще не совсем вина, но что-то близкое. Она быстро сглаживает это улыбкой.

– Уверена, что это недоразумение, – говорит она, поднимая листок бумаги, чтобы рассмотреть его поближе. – Я поговорю с нашими бухгалтерами по этому поводу, но уверена, что пропаже средств есть вполне разумное объяснение. В конце концов, Темарин не нуждался в своей военной казне уже два десятилетия, и, как ты сказала, мы находимся в разгаре финансового кризиса. Возможно, было решено, что деньги пригодятся в другом месте.

– Кем именно? – спрашивает Леопольд. Софрония понимает, что никогда раньше не слышала, чтобы он злился, даже вчера вечером, когда она объяснила, что именно означают эти документы. Но сейчас он зол. Его голос тих и ровен, но глаза горят. – Потому что, судя по документам, эти изъятия были сделаны после смерти моего отца, но я их определенно не подписывал.