Замки

Вот что они сказали. Налили кофе в термос и ушли. Иногда я думаю, что кто-то ненавидит меня настолько сильно, что приплачивает им за счастливый вид. Не важно, что они делают – готовят оладьи, режут кинзу, красят балкон, – они получают удовольствие от процесса. От общения друг с другом. От них исходит какое-то свечение. Они смотрят друг на друга и видят. Часто люди смотрят мимо, проверяют, как на них реагирует собеседник, моргают невпопад или втыкают в стену. Но Сережка и Марта смотрят друг на друга цепко. На меня так Марта никогда не смотрела. Она казалась мне склизкой, вечно влажной, как жаба. Я часто наблюдал за тем, как они целуются во время обеда. Она никогда не вытирала губы после еды. Переодевалась в гостиной, прямо напротив окна, светила своими большими сиськами и бедрами в плену кружевного белья. Меня это бесит. Меня бесит это пышущее эстрогенами существо! Меня бесит, что её гендер определяет её бытие. Она в первую очередь женщина, а потом человек. Летом она ходит в коротких ситцевых платьицах. Платьицах не по возрасту. Красит губы в цвет «спелой вишни». Так она говорит. А в сезон вишни жадно набрасывается на ягодки, обгладывает, обхватывает их губами… Как голодный стервятник – падаль. Зимой надевает халатики с глубоким вырезом. По ночам она бешено стонет, как будто подражает дешевым порноактрисам. Я всё слышу, я даже купил беруши, но я все равно всё слышу.

Как-то раз я не мог заснуть из-за их любовных утех. Это была ночь перед экзаменом по акушерству. Удалось поспать несколько часов на рассвете. Мне снилась всякая муть. Я был собой, но в теле Марты. Мы с Сережкой катались на лодке, я почти не гребла, только вытянула ноги и поглаживала носком его бедро. У меня были длинные ногти на ногах. Я поцарапала его и увидела кровь. Цвета спелой вишни. Я наклонилась, чтоб подобраться поближе и слизнуть несколько капель, но лодка перевернулась. Вода смыла с меня её лицо. Но Серёжка не заметил этого. Он весело плюхнулся в реку и привлек меня к себе…

Меня бесит, что беруши не помогают.

Меня бесит, что она может войти в ванную, несмотря на плеск воды, и попи́сать. Просто открыть замок монеткой. В чем проблема? Или погладить меня по плечам, когда я вытираюсь полотенцем. Это омерзительно. И немного… странно. Мне физически плохо от её нежности. Почему она абсолютно не уважает моё личное пространство? Она все время ерошит мои волосы, хотя знает, что меня передергивает от этого. Особенно, когда она нежно проводит пальцами по мочке уха.

Она знает, когда у меня месячные. Это бесит больше всего.

– Ты – идиотка, – сказала Марта после моей выходки на дне рождения Адама, – в понедельник идём к врачу.

– Идиот, – исправил я.

Больше всего меня бесят местоимения. Ни одно не отражает меня полностью, но когда я слышу «она», у меня сводит скулы. Зачем это дурацкое «а» в конце. Почти во всех языках существительные женского рода заканчиваются на гласную.

В арабском есть только «мужской» и «женский» род. Интересно, в какой степени лингвистические особенности определяют культурные? Люди воспринимают цветовой спектр в зависимости от классификации цветов в их родном языке. Игнорируют переход от голубого к бирюзовому, если знают только слово «синий». Что уж говорить о более сложных штуках вроде самоидентификации и отношений с другими людьми?

В некоторых языках, в основном мертвых, деление происходит только по принципу одушевленный – неодушевленный объект. Мне нравится. Есть человек, а есть дерево. Дерево способно к фотосинтезу, человек может срубить дерево. Они разные. А насколько разные мужчины и женщины? Я не знаю.

Меня бесит, что вокруг столько условностей. Иногда мне кажется, что я живу в большом супермаркете. При входе висит карта, и я могу точно узнать, где продается дружба, в каком отделе искать хорошую работу и сколько стоит сто грамм нежности. Так называется салат из сельдерея и курицы. Продается в отделе готовой еды. Все нужно категоризировать, ко всему приклеивать ярлыки, это так бесит! Плохо-хорошо, хорошо-плохо. Так не бывает. Это вам не прямая дорожка из пункта А в пункт Б, а сраный лабиринт с кучей промежуточных стоянок. Самое тупое, что ярлыки штампуют на заводе, карты штампуют на заводе, обувь штампуют на заводе. Все вокруг – большой завод. Как мне понять, куда идти, если мне не нравится маршрут, проложенный поколениями? Чаще всего мне говорят, что мне не хватает жизненного опыта. Но у меня есть жизненный опыт. Я, конечно, не выживал на войне, не спасал раненых, не питался впроголодь и вообще ни разу не заработал себе на хлеб, но я переживал кучу разных ситуаций, крутил их в голове, обдумывал. Кое-какой опыт у меня есть. Я неплохо разбираюсь в людях. Всех, с кем я общался, легко поделить на типажи. Я сразу вижу, у кого какие проблемы в семье, кто слушает какую музыку и что любит читать. Я точно знаю, девственник человек или нет и есть ли у него хоть какой-нибудь талант.

Это скучно.