Замки

С кино всё совсем иначе. Ненавижу мелодрамы. От эротики тянет блевать. Я пробовал смотреть гейское порно. Не зашло. Мне не нравится влажный блеск глаз, обилие хлюпащих звуков, капельки пота, стекающие по лицу. Слишком естественно. Слишком быстро. Нет никакого сюжета. Никакой истории. Эмоции – это сексуально. Тела – это банально.

Я скачивал хентай-мангу[59] и смотрел, как блондинку-школьницу насиловал оборотень. Ей, конечно, было стыдно. В хентае героиням всегда стыдно. Не важно, кто пытается ими овладеть – инопланетный бык, робкий одноклассник или окровавленный каннибал. Они робко краснеют и хлопают ресницами, пока чудовище мнет своими лапами их нежную девичью грудь, но если понадобится, тут же нальют зеленого чаю и добавят к имени насильника приставку «-сама»[60]. Почему-то стыд делает картинку ещё более пошлой. Как будто если бы анимешная героиня с упоением позволяла себя иметь – она была бы «чище». Странный парадокс. Может, потому что я вижу в этом неискренность. Щеки-то краснеют, но лицо не выглядит недовольным. Вот что меня так бесит в Тане. Чем больше ей хочется раздеться – тем методичнее она застегивается на все пуговицы.

Я смотрел хентай и испытывал сильные эмоции. Потому что я знал, что это неправильно. Потому что я оставлял дверь открытой. Пусть Марта зайдет в комнату, пусть застукает меня. Посмотрим, что она скажет своими вишневыми губами?

Но мне быстро становилось скучно.

Это все равно не вызывало никакой физической реакции. Меня тошнило от одной мысли о том, чтоб к себе прикоснуться. Я пробовал. Но ничего не получалось. Я просто не могу…

Единственное исключение составляют эти тупые тексты. Я читал о том, как Гарри и Драко остались чистить котлы в подвалах Слизерина, потому что их наказал профессор Снейп и…

О том, как Дино из школы мафии прижимает к стене Хибари и…

…и чувствовал, что меня разрывает изнутри.

Но я так и не смог прикоснуться к себе там. Слишком уж оно все уродливое, сочащееся… Но я хотя бы почувствовал, что хочу этого. Мне просто нужно время. Время и хорошая история.

С Адонисом мы познакомились случайно. Настолько случайно, что я вижу в этом знак.

Я готовился к экзамену по фармакологии и листал старый учебник. На разделе «сердечные гликозиды» заснул. Мне снилось, как я бегу по желтому полю и постепенно желтею сам. Моё сердце бьется все чаще, я замираю от того, как красиво вокруг, и вдруг тучи сгущаются, налетает вихрь и меня уносит. Как Дороти в страну Оз. Голова стукнулась об стол. Проснулся. Захотелось есть, но я понимал, что если сейчас встану, заварю себе чай, сделаю бутерброд – уже не сосредоточусь. Я автоматически достал из кармана телефон и начал клацать. Недавно я установил приложение, которое подсчитало, что я трачу на соцсети 52 часа в неделю. Это больше, чем полный рабочий день. Зашел в инстаграм, лениво полистал ленту. Вспомнился сон. Повинуясь странному импульсу, я ввел в строку поиска «adonis vernalis», желтый цветок, обладающий эффектом «запускать сердце». Название, понравившееся моим пальцам. Просто комбинация латинских букв. Горицвет весенний. Прямо-таки веет ночными купаниями в реке и прыжками через костер.

Каково же было мое удивление, когда такой человек нашелся.

Интересно, если бы я ввел «Свекла целомудрия» или «Скотобойня клубника», поиск бы себя оправдал?

Но это не так поэтично.

Я зашел на страницу Адониса. Возраст колеблется от 20 до 22-х, профиль почти не заполнен, в разделе «о себе» – всего одна строчка: «мизантроп, но весельчак».

Я написал ему в личные сообщения.

– Знаешь, что одно из названий – мохнатик?

Тут же пришел ответ.

– Открыл статью на Википедии и пытаешься меня поразить знанием ботаники?

– Да.

Если бутерброд с колбасой и не стоил того, чтоб отвлекаться от фармакологии, разговор с Адонисом определенно стоил.

Я был уверен, что быстро потеряю интерес.

С людьми как с сериалами. Первый сезон смотришь на одном дыхании, а потом уже только во время еды.

Но я не знал, что ступил на опасную болотистую почву. Я думал, что иду по знакомой дорожке, и уже через пару дней Адонис будет писать слишком часто, а я буду его морозить.

Всё вышло не так.

Он стал единственным человеком, мнение которого было для меня важно. Единственным человеком, которого мне не хотелось обманывать. Но у меня не было выбора. Мое признание могло бы все испортить.

Адонис общался со мной, потому что я парень. Парень, который может его заинтересовать или уже заинтересовал? Я не знал наверняка. Мы общались редко. На любые темы, кроме личных. Мы оба относились с презрением к тому, чего не умели, и считали, что все вокруг – тупые. Он сказал, что возьмет мой коэффициент банальности на вооружение, а я перенял от него немного самоиронии. Он смеялся над всем, что происходило в его жизни. Недавно к нему прикопалось несколько человек из-за длинных волос. Они отобрали телефон и вломили ему в челюсть. Но он только посмеялся, представив их реакцию на его рисунки.

– Они-то думали, что я патлатый педик, а на деле всё оказалось куда хуже.