Замкнутый круг

Но, естественно, на нас имеются шрамы, и довольно глубокие иной раз, нанесенные нашими пациентами. Или если грамотней — перцепиентами. Потому что мой метод вывода из болезни, это агрессивное вмешательство. Душу человека надо изъять, починить в своей мастерской и затем вернуть на место.

— Тогда ты сущий дьявол. Ведь душа, побывавшая в твоей мастерской, становится похожей на твою. А это очень скверно.

— Ты развиваешься прямо на глазах. Роза — имя тебе очень соответствует.

— Я учусь быстро, особенно, когда рядом со мной человек, в которого я не могу влюбиться.

— Боюсь, мне придется съезжать с квартиры отца. Что ж, надо подумать.

— Сначала мне.

Роза наконец нашла верный тон с этим зазнавшимся психиатром. Они думают, что, почитав какие-то книжонки с заумными теориями, хорошо изучили человека. А фигу вам. Ни черта вы в человеках не понимаете. Но все же, любопытный сыночек у Кошерина.

* * *

Роза пришла задолго до начала репетиции. На сцене горел дежурный свет, больше похожий на ночник, а в зале витал сумрак, улегшийся удобно на серые чехлы кресел.

Роза села в десятом ряду с краю, чтобы быстро можно было выйти. Она любила эту тишину, в которой мебель и умерший свет разговаривали на одном языке, иногда скрипнув сохнувшим деревом или уронив с металлической фермы, на которой, как ласточки, уселись маленькие прожекторы, невнятный звук давно остывших ламп.

В такой тишине лучше всего думается о себе, своей отдаленности от мира и полном согласии с этим еще не ожившим, заглядывающим в твою душу, миром.

Коловращение миров. Сейчас придет девушка Клава, сядет на сцене на высокую табуретку, закинет ногу на ногу, положит свою большую квадратную (таких еще не видела Роза) гитару и скажет: просыпайтесь люди-звуки, нам пора работать.

И начнется другой мир, который вышибет из человека спокойствие и умиротворенность и насытит движением и любопытством.

Так и произошло. Сначала вдалеке раздались голоса, которые перевоплотились в быстро идущую девушку в коротенькой юбке и огромным гитарным футляром за спиной. Девушка остановилась посреди сцены, в полу-светлой темноте видны были только ее головка с распущенными волосами и кончик грифа.

— Эй! — крикнула Клава. — Есть тут кто-нибудь? Давайте свет. Я уже тут.

Она была тут. А Розы тут не было. Она спряталась, как мышка, даже сжалась в своем кресле, хотя именно сейчас бы ей и подловить Клаву, завести с ней разговор об Илье.

Но так нельзя, впереди у гитаристки работа, а выплывание из темноты зала призрачного существа, да еще и разговор о зоопарке, в котором Илья хочет рассказать девушке о своей любви, могут вызвать нежелательные эффекты.

Роза чувствовала себя воровкой, забравшейся в банк и ждущей момента, чтобы выкрасть диадему.

Конечно, дежурная Ася Викторовна, которая и пустила в зал, ее хорошо знает, но для несведущего она точно выглядит подозрительно.

Сейчас зажгут свет, и она обрисуется во всей своей плоти.

Роза тихонько встала и незаметно удалились в сторону лож.

И в это время включили свет.

На сцене началась возня, Клава раскрыла чехол и долго смотрела на поблескивающую от резкого света гитару, как девочка смотрит на куклу, которая провела беспокойную ночь в темном углу, куда ее накануне вечером упрятала девчонка спать.

Рядом из боковой ложи вырисовался продюсер Клавы. Он заметил Розу, и не обратил на нее внимания. Смотрел на сцену и что-то соображал стратегическое.

Потом он разогнался и запрыгнул на сцену. Подошел, щелкнул языком в щеку гитаристки и ущипнул ее за попку.

Хорошее здоровое приветствие.

Клава на это даже не обратила внимания. Она нагнулась так, что стали видны черные трусики, присела на колени и все так же смотрела на гитару, словно заново знакомясь с ней.

Репетиция была обычной. Клава распевалась сначала без гитары, затем долго настраивала ее, привлекая к этому процессу руководителя группы администрации, который одновременно был «свежей» головой. Потом началась распевка с гитарой.

Как замечательно бархатно и опорно в низком регистре звучал инструмент! Весь зал подтянулся к этим звукам, и воздух сразу уплотнился.

По сцене бегали звуковики, настраивали микрофоны, аппаратуру. И весь этот бедлам составлял свой собственный концерт, который был живым и домашним.

В один из моментов, когда наметилась пауза, Роза подошла к Клаве, прямо из зала поздоровалась.

Клава встала, подошла к краю сцены и нагнулась, а потом присела на ноги. Прямо в глаза Розе смотрели блестящие коленки.

— Розочка, привет! Ты пришла на концерт, как здорово! Я сегодня в хорошем настроении, так что может получиться неплохо. Как ты?

С Клавой они были давно знакомы. Она заканчивала ту же музыкальную школу, в которой преподавала Роза.

Она даже сразу попала в ее класс, потому что отделение гитары открылось два года спустя, и Роза обучала эту талантливую и смышленую девчушку азам игры на фортепьяно.