Замкнутый круг

Ему есть куда сбрасывать свои высокие энергии. И если появится вампирша — любовь, то может не состояться Илья — композитор, который нужен всем музыкально мыслящим людям.

Роза сидела перед наполовину выпитой чашкой кофе и смотрела сквозь стеклянную стену на улицу. Люди проплывали, как во сне, машины беззвучно напрягали свои колеса, а в их салонах сидели неподвижные, устремленные вперед манекены.

Мир выплавлялся в один пласт, Розе было хорошо, что он становился таким. Она чувствовала, что сейчас попала на свою волну, которая плавно качает ее в этой вечной действительности, где окружающее представляется постелью, в которой ты расслабляешься и мечтаешь.

Что Клава говорила об Илье такого, что ее встревожило? Ах, да — что он вдруг становится другим человеком, взрослым и говорящим по — взрослому.

Роза защитила Илью, она хотела подправить впечатление Клаве, как подправляет мастер макияж у красавицы. Так ведь хочется, чтобы все было хорошо.

Но наблюдательная девушка Клава заметила то, что уже давно заметила Роза. Илья действительно, словно Аркадий Райкин, снимал с себя одну маску и надевал другую. В иные моменты казалось, что ты находишься в театре теней и спецэффектов.

Как — то она сказала об этом Виктору, тот ухмыльнулся.

— Он же гений. А где ты видела гениев без смещений и отклонений? Все, что является отклонением, связано с неврозом. Мозг нам дан свыше, и никто не знает его возможностей, ведь странно, что сначала умирает сердце, а лишь затем это желе вперемешку с мягкими костями. Мозг как бы осматривает свое пространство — все ли уже расписались об убытии из этого света.

Да, гениев без смещения и отклонений она не видела. Она вообще не видела гениев. А то, что Илью так называют, всего лишь стремление и у себя иметь такую игрушку. А почему бы и нет?

Виктор хорошо знал Илью. Его привели к нему, когда у Ильи начались галлюцинации. Он не мог спать, учиться, работать. Инвалид.

А Виктор поднял его, вернул здоровье буквально через неделю. Но предупредил отца, чтобы он как можно меньше общался с сыном.

Он рассказывал Розе о своем методе вселения в человека и руководства его поведением.

— Самое страшная болезнь профессиональных гениев, — рассказывал Виктор. — когда они сохраняют высокий интеллект, а ключ к управлению им теряют. Человека распирает от знаний, желаний воплощать свои мысли, а делать он не может ничего.

Это катастрофа, кессонная психиатрия — так назвал это состояние Виктор.

Потому Роза и уцепилась за вдруг вспыхнувшую любовь Ильи. Он должен был разгрузить свой интеллект и освежить восприятие. Отец Ильи был человеком грубым, малообразованным, но хитрым и настойчивым. Он понимал, что на таланте сына можно разжиться и жить до конца дней своих безбедной и интересной жизнью.

Виктор пытался отлучить сына от отца, чтобы творческий процесс протекал нормально. Но отец, на некоторое время отошедший от своего талантливого отпрыска, снова стал ему докучать. По всей видимости, ему самому в этой жизни делать было особенно нечего, вот и вцепился в сына.

И то, что заметила Клава, а еще раньше и Роза, и было проявлением старой болезни.

Вундеркинд — дословно «чудо — дитя». Но это чудо может превратиться в ад кромешный, если не будет достаточно профессионального ухода за ним.

А так организм начинает сам выстраивать психологическую защиту, которая отбирает огромное количество энергии и сводится к тому, что для притирки с людьми такой человек, как Илья, выпускает наружу своих двойников, которые бы, как щупальцами, ощупали прикасающееся живое существо и убедились в его безопасности для себя.

Только сейчас, в кафе, до Розы вдруг дошло, что другим человеком в Илье мог быть и… Виктор Кошерин. Он же сам говорил, что для спасения юного композитора, ему понадобилось войти в его душу и научиться управлять его душевным миром.

Роза глотнула холодный кофе. Куда исчез Виктор и зачем?

В последнее время он все реже с ней встречался, говорил, что если отец узнает о его связи, он убьет и Розу, и его.

Да, он боялся отца, видно, за тем в прошлом было что — то такое, чего не знал никто, а знал только Виктор.

Во всяком случае, она прожила достаточно долго с Кошериным — старшим, и видела в нем лишь просто несчастного человека. Правда, бывали случаи, когда в нем пробуждалась темная энергия, и он становился страшным.

Однажды в Пуще — Водице они отдыхали на пятой линии, сняли домик. Пошли на берег, развели костер и стали жарить шашлыки. Естественно, выпили, и Кошерину захотелось тут же любви. Но как можно было ему это позволить, если на противоположном берегу резвился детский дом отдыха, а по озеру плавали лодки. Но вот дай и немедленно ему любовь.

Он тогда хорошо выпил, и она боялась, что острым ножом он может полоснуть ее, как до этого полосовал нежную баранину. Пришлось повиноваться, накрыться одеялом и залезть в кусты.

А когда Кошерин получил желанное, признался, что да, едва сдержался, чтобы не чиркнуть ее ножиком.

Так и сказал — чиркнуть.

Роза набрала мобилку Ильи.

— Я слушаю, — раздался плоский надтреснутый голос. Роза подумала, что ошиблась.

— Это Илья?