Замкнутый круг мести. Исповедь невольного убийцы (СИ)

Когда я постучался к Володе, он сразу же запустил меня в кабинет и с видимым облегчением сел в кресло.

— Рад тебя видеть. Наконец-то ты приехал… — улыбнулся он.

— Ну что, как ты? Не достали еще коллеги?

Да, после разговора с Куликовым я понимал нелюбовь Володи к своим коллегам… Хотя, может быть, не все они такие, кто знает?

— Достали… Нет, ну ты пойми: куда ни пойду — они смотрят то с недоумением, то с презрением. Сами-то молчат, а за спиной у меня говорят всякую чепуху. Приходится вот сидеть в кабинете. Ничего ведь не знают, что тогда случилось… — при этих словах я испугался, как бы Володя снова не дал волю эмоциям, но тот остался спокоен.

— Может быть, рассказать? — предложил было я, но он только отмахнулся.

— Что ты! Если узнают, придется увольняться отсюда, да и тебя посадят за убийство этого подонка Лиановского.

Ты прав, Володя, меня посадят… И вообще, я не это хотел сказать — я вовсе не желал рассказывать обо всех подробностях того случая, а лишь в общих чертах описать его. Но сначала надо успокоить друга — я знал, что он карьерист.

— Ну так что? — весело говорю я. — Я тебя устрою к нам — в районный ОВД нужен следователь. Я помню, как ты рассказывал о количестве раскрытых дел (а их много было), так что следак из тебя неплохой выйдет. А меня никто не посадит — все были только рады, что Лиановский умер. Судья знал, что его убил я, и никто меня никуда не сажал.

Кто «все», которые были рады смерти Лиановского? Странно, что Володя об этом не спросил. Я бы так ответил: «пострадавшие от его деяний».

— Согласен? — спросил я, видя его раздумья. Да, из прокурора в следователи — это ж какой спуск по карьерной лестнице! Володя кивнул.

— Вот и прекрасно! — обрадовался я и буквально силой заставил его написать заявление об увольнении по собственному желанию. Сделав это, он ушел в канцелярию, а я остался один в кабинете. От скуки я стал разглядывать обстановку — довольно скромно: большой шкаф с книгами и фото, стол с кучей папок и черное кресло. На стене какая-то репродукция.

Мой взгляд упал на книгу, лежащую на столе. Я взял ее в руки и прочитал название: «Уголовный кодекс РФ». Интересно, а сколько бы мне дали за мое преступление?

Я быстро нашел 105-ю статью и начал читать. От восьми до двадцати лет… Ведь я-то убил троих, значит, двадцать лет, а то и пожизненное! Я грустно вздохнул и вернул книгу на место. Двадцать лет жизни впустую! Не слишком ли большая цена за желание помочь другу?

Скоро пришел Володя.

— Все, можно уезжать? — спросил я как ни в чем не бывало. Он кивнул и — неожиданная вещь! — решил все-таки сообщить коллегам о том, что на самом деле случилось десять лет назад. Взяв лист бумаги и ручку, он написал:

«Я видел, как вы на меня смотрите, с недоумением и презрением. Я вам скажу, что я никоим образом не связан с Эдуардом Лиановским. Этот человек десять лет назад вырезал всю мою семью. Да, не удивляйтесь, у меня была семья, и я был счастлив. Я тогда раскрыл дело о наркоторговле и хотел вступить в мафию, чтобы узнать имена всех фигурантов. Но внезапно появился более сильный глава — Лиановский. Меня шантажировали моими близкими людьми, но я не верил, что могу проиграть. И зря. Вот вам мой совет: не идите на поводу у своих желаний».

Оставив записку на столе, он вместе со мной вышел из кабинета. На выходе из прокуратуры мы столкнулись с Куликовым, Евдокимовым и рыжим парнем.

— Прощайте, Леонид Иванович, Дмитрий Александрович, Николай, — сказал им Володя.

Рыжий молодой человек, которого звали Николаем, с плохо скрываемым облегчением спросил:

— А вы что, увольняетесь?

— Уже уволился, и больше вы меня не увидите.

Двое прокуроров тоже облегченно вздохнули. Глядя на них, я не мог удержаться от усмешки. Нет, ну разве можно так не уважать человека?

— А с чего бы это? — поинтересовался Евдокимов. — Начальство нагоняй дало?

— Нет, Дмитрий Александрович, — хмуро отозвался Володя. — Видел я, как вы все смотрели на меня сегодня. Наверно, думали, что если вы услышали о моей якобы связи с Лиановским, то это вам дает право делать ложные выводы? Зайдите в мой кабинет — я там оставил маленькую записку. Прочитайте ее. Все, прощайте.

Мы вышли из прокуратуры, оставив ошарашенную троицу размышлять над последними словами Володи.

***

Пока сотрудники прокуратуры, я надеюсь, читали записку Володи, мы с ним сидели в машине и обсуждали его будущую работу.

— Все будет хорошо, увидишь. Коллектив в нашем ОВД дружный, зарплата нормальная.

— Да, конечно, Вадим, все это я очень ценю, но тебе не кажется, что пора уже ехать устраиваться? — нетерпеливо спросил Володя.

— Зачем? — удивился я. — Сегодня уже поздно: по пятницам канцелярия принимает только до десяти, а по выходным они не работают.

— Что значит «не работают»? — изумился он. — Они должны работать каждый день, а то что это за ОВД такой?

Я тоже не понимал, кто придумал столь странный распорядок работы канцелярии в отделе полиции моего района.

— Так я же тебе не про ОВД говорю, а про канцелярию, — засмеялся я. — Так что три дня нам с тобой отдыхать. А в понедельник с новыми силами на новую работу.