Замкнутый круг мести. Исповедь невольного убийцы (СИ)

После обеда я вдруг вспомнил, что в машине кончается бензин. Все-таки девяносто километров мы отмахали без заправки… Я сразу же уехал на ближайшую АЗС.

Вечером мы с Володей решили сыграть партию в карты (я хотел вспомнить армейскую молодость, когда жизнь моя еще не пошла под откос…). Неизвестно почему, но мне всегда везло в картах. Думаете, что я жульничал? Вовсе нет. Просто выходил такой расклад, что я всегда оставался в выигрыше. Мои друзья на это часто обижались, но когда понимали, что я играю честно, то только удивлялись. Когда я рассказал Насте об этом, она рассмеялась и предложила мне открыть казино. Я тоже посмеялся, понимая, что она шутит.

Говорят, что кого любят, тому не везет в карты. Лично я бы так не сказал. Я счастлив с любимой женой и всегда выигрываю. Что это — судьба? Не знаю, почему так получилось.

Вот и в той партии, которую мы сыграли с Володей, победил я. Порой мне очень хотелось поддаться и проиграть, но это никак у меня не получалось. Словно незримая рука вела меня, и я как бы автоматически выкладывал нужные карты.

***

Следующий день был последним, который мы на той неделе провели на даче. Надо было собирать вещи и возвращаться в Москву.

Утром я снова читал Гоголя, когда в комнату вошел Володя. На этот раз он не казался таким уставшим, как раньше. Я догадался, что пока я был на заправке, Настя смогла ему помочь избавиться от печальных воспоминаний. Действительно, он сообщил мне, что Настя посоветовала ему выплескивать эмоции на бумагу. Почему-то вспомнилась поговорка: «Бумага все стерпит». Может, и мне так же поступить? Но я не могу: это Володя живет один, а я семейный человек: вдруг кто-нибудь увидит мои записи? Не хотелось бы терять свое доброе имя…

Я не знал, чем заняться: вещи были собраны, машина — заправлена. Да и к тому же ночью меня мучила бессонница, поэтому я лег на диван, желая немного вздремнуть. Но едва моя голова коснулась подушки, как я провалился в глубокий сон.

Мне показалось, что я спал где-то около минуты, но на самом деле прошло пять часов. Я проснулся от того, что Настя тронула меня за плечо.

Мы сели обедать. Голова моя все еще была тяжелой, и я чувствовал усталость, поэтому попросил Настю сделать мне крепкий кофе. Она вышла, оставив нас одних. И сейчас я наконец-то смог рассказать Володе о причине моей бессонницы. Я нагнулся к нему и тихо заговорил:

— Я не хотел Насте говорить, но меня, как и тебя вчера, мучили воспоминания. Помнишь, я тебе вчера рассказывал про Лешку Крохина и про то, как он меня от тюрьмы избавил? Вот это я ночью и вспоминал. Все-таки, хоть Лиановский и рецидивист, но убийство кого бы то ни было — грех.

Да, а два года назад я, не обращая внимания на эти мысли, расстрелял троих человек — рецидивисты все-таки тоже люди. Нет, какое же я имел право лишать жизни кого бы то ни было?!

— Верно. Ну, сходи в церковь, покайся. Может, и легче станет, — Володя никогда не верил в бога, поэтому для меня его ответ стал неожиданностью. Но это был дельный совет.

— Ты прав. Надо будет как-нибудь сходить на исповедь. Два года (вернее, год) жил на свете — про это не вспоминал, а тут… — я горько усмехнулся, — занят ведь был все это время: то свадьба, то стройка дачи, то работа. А теперь сижу без дела. Что остается? Пустая философия. И не с кем даже и поговорить об этом, кроме тебя. Ну, еще есть Крохин. Настя ни за что не должна об этом знать, а коллеги мои — тем более. Что-то я совсем расклеился: был оптимистом, а сейчас? — тут я внезапно замолчал, услышав шаги супруги, и быстро договорил: — Настя идет. Ей про это ни слова, ясно? — Володя кивнул в знак согласия.

Я отнес фляжку с кофе в машину, поскольку уже более-менее пришел в себя, и, желая посмотреть, какая будет погода, открыл на мобильном приложение. Оказалось — будет прохладно. Вернувшись, я предупредил всех об этом, и мы стали собираться в дорогу.

========== Исповедь и отъезд во Францию ==========

Не поймут, не простят, не скостят —

Для меня здесь и там — только ад.

Не суди — сам не будешь судим,

Я прозрел. Помоги, Бог, другим!

Мне бы встать пред иконой святой

И покаяться грешной душой…

Александр Дюмин. «Кровостек»

Когда мы въехали в Москву, у нас возник спор о том, куда ехать: домой или на «Авиамоторную», где живет Володя, чтобы собрать его документы. Я уже устал убеждать его, что это ни к чему, но тот меня не слушал.

Мы сошлись на следующем решении: я отвезу Настю домой, а сам вместе с Володей поеду к нему.

Наши сборы заняли довольно мало времени, поэтому уже через полчаса я покинул квартиру Володи и уехал. Вы думаете, домой? Нет. Я никому тогда об этом не сказал, но я отправился в церковь на исповедь. Володя дал мне хороший совет.

Ближайшая церковь располагалась возле метро «Римская». Сразу же вспомнился убитый мной Золотов, едва я прочитал на экране мобильного название церкви — она названа в честь Василия Исповедника…