Замкнутый круг мести. Исповедь невольного убийцы (СИ)

Когда всплыла та история с Эдуардом Лиановским, мне было очень стыдно оставаться на своей работе. Правда, мне ничего не говорили, но молчание было для меня пыткой куда большей, чем обвинения. Никто не знал о моих связях в ФСБ, кроме Сашки и Павлова, а иначе бы смотрели на меня так, как будто я пользуюсь связями, чтобы творить все, что ни пожелаю…

Вот я вспомнил Павлова. Кстати, где он теперь? Несправедливо как-то получилось: я, серийный убийца, на свободе, а ведь на моей совести семь смертей. А Павлов, наверное, в тюрьме. Я не знал, так ли это, и иногда вспоминал его. Раньше я считал, что он поступил не очень хорошо, доложив на меня, но потом, обдумав эту историю, я понял, что у него не было выхода. Да он и сам сказал мне об этом. Но в тюрьму я не хотел: комплекс «хорошего человека» сильно укоренился во мне. Пошли бы сплетни, меня бы облили грязью и мечтали расстрелять без суда и следствия… Однако те времена давно прошли, когда виновных и невиновных людей казнили по одному лишь доносу. Я не сторонник смертной казни, но искренне считаю, что отъявленных преступников стоит подвергнуть такому наказанию. И вот я сам попал в их число. Конечно, умные люди поймут меня и, может быть, даже и поддержат, но таких в нашей стране меньшинство. Остальные мыслят шаблонами: раз убил семерых — тебе прямая дорога либо в тюрьму, либо на эшафот.

— Ты что задумался? — голос Насти вывел меня из размышлений.

— Я… ничего, — смущенно улыбнулся я и поспешил выйти из комнаты.

Я вышел на балкон и стал смотреть на город. Близился вечер, отчего неоновые подсветки находящихся вдалеке зданий были сильно заметны. Но их мешал рассмотреть лес. Все выглядело очень красиво, но меня это опять не тронуло. Я хмуро глядел на залитую огнями Москву — вид вечернего города должен был навевать радостные мысли, но только не мне. Снова полезли в голову раздумья, сомнения, переживания… Мне стало совсем грустно, и я вернулся обратно. Сел на диван и сжал руками голову.

— Что с тобой? — я не заметил, как Настя села рядом со мной и положила руку на плечо. — Не грусти, любимый. Все-таки сегодня праздник.

— Для честных людей праздник, а для меня… не знаю… — я вздохнул и отвернулся. — И как ты еще не развелась со мной?

— Что это за мысли у тебя, Вадим? — спросила моя супруга и обняла меня. — Я же люблю тебя, несмотря на твое прошлое. Лучше пойдем — нам надо готовить стол.

***

Время шло, и едва мы с Настей приготовили свой скромный праздничный ужин: всем известный салат «Оливье» и жареную утку, отнесли все это и купленный накануне торт, мандарины и шампанское в гостиную, как наступили пятьдесят минут двенадцатого. Скоро должно было начаться новогоднее обращение президента, и мы сели за журнальный столик.

Путин вскоре начал традиционно поздравлять россиян с наступающим Новым годом. Я слушал его речь вполуха и думал о своем. Взял мандарин и стал медленно очищать его от кожуры. Пока я этим занимался, обращение президента кончилось, и послышался бой кремлевских курантов. На улице гремели петарды: мы с Настей слышали это даже через стены, поскольку из-за холода закрыли все окна.

— Двенадцать, — услышал я голос жены. — С Новым годом тебя!

— И тебя, Настя, — я встал из-за стола и притянул ее к себе. Из телевизора слышался гимн, и мы, пока он не кончился, все стояли в обнимку и смотрели друг другу в глаза. Я был бы искренне рад в эту ночь не думать обо всем пережитом, но в голову с завидным упорством лезли и лезли грустные мысли. Да, семь убийств не изжить из памяти — ни тюрьма, ни родные люди не помогут.

Мы сели обратно за столик, я разлил по фужерам шампанское. Залпом осушил один и сразу же почувствовал, как алкоголь ударил мне в голову. Те печальные мысли куда-то испарились, и стало так хорошо, как еще никогда не было. Хотя если все свои проблемы глушить алкоголем, то я наверняка сопьюсь и закончу свои дни где-нибудь под забором. Но я выбросил из головы эту мысль и обратился к жене:

— Настя? Может, выйдем на улицу, прогуляемся?

В непосредственной близости от нашего жилого комплекса располагается Волынский лес, и я решил пройтись по нему. Но меня смущал тот факт, что сейчас лес — уже не лес, а парк, и там постоянно находились люди. Элитный район, да к тому же благоустроенный зеленый островок в застроенной под завязку Москве не мог не привлечь посетителей. Если бы не это обстоятельство, я бы, не задумываясь, отправился на прогулку, но тогда я не хотел никого видеть из незнакомых мне людей.

— Хотя я подумал… Не стоит, пожалуй, — я снова налил в свой фужер шампанского и выпил.

Настя изумленно посмотрела на меня. Я бы и сам на ее месте удивился такому резкому отказу от недавнего предложения, но не стал объяснять причину этого. Она и сама поймет, ведь знает же, что мне стыдно находиться рядом с другими людьми.

Лежавший на кресле мобильник зазвонил, оповещая меня о новой СМС-ке. Я взглянул: от Володи Маликова. Поздравление с Новым годом. Обычное, шуточное. Только в конце постскриптум: