Замочная скважина

Отцепив, наконец, футболку – Питер подходит и прислоняется ухом к двери ее комнаты. И тогда начинает различать другие звуки.

Сдавленные, едва слышные стоны.

Мужские и женские.

Вначале ему даже кажется, что это глюки. От того, что он много выпил. Но нет – скрипы, стоны.. все сводится один к одному.

Нара посмела притащить какого-то пацана и трахаться с ним прямо в доме Питера!

Он уже видит как, скрутив ухо бедняги в бараний рот, вышвырнет его из дома в чем мать родила, и пусть шурует в таком виде до самого своего дома. Это будет ему уроком.

Он яростно долбит в дверь,

(..из коридора доносятся какие-то глухие удары, но мы обе не обращаем на это внимания.

наверное, опять питер не вписался в дверь уборной..)

но никто не открывает.

Один, второй, третий..

Только скрипы прекращаются.

Черт, если мальчишка успеет одеться – то наказание Питера уже станет неактуальным. Бежать по городу в трусах и голым – это разные вещи.

Питер глядит на дверь.

Она хлипкая,

(..нейт даже решил, что питер все-таки выбьет дверь. у нары была хлипкая дверь, и держалась на одном слове божьем..)

держится не на петлях, а на ослиных соплях. Если ему все равно подыхать, то какая разница – будет в его доме на одну дверь больше или меньше? В крайнем случае, с завтрашнего дня Нара может занять комнату с дверью хоть Джейзи, хоть Нейта.

И, отойдя для разгона насколько возможно (в узком коридоре), Питер со всей силы наваливается на дверь дочери.

Та, даже легче, чем он ожидал – под его весом (и вместе с ним сверху) слетает с петель и падает на пол.

Питер резко поднимается на локтях и первое, что видит – две лихорадочно вскочившие голые фигуры.

Все, как он и думал.

Но в следующую секунду его мир начинает медленно, но верно рассыпаться на мелкие осколки. Уже дважды за второй день.

Голый парень – это не какой-то незнакомый кретин, который сейчас голым побежит через кучи улиц домой.

Это Нейт.

Нейт Райтсон.

Его дочь, его Нара – трахается с Райтсоном.

Та, которая, как Питер полагал, единственная осталась прикрывать его тыл – на деле же все это время подавала те самые патроны врагам, которыми они в него стреляли.

У него никогда не была союзников.

Он всегда был в кругу предателей.

Всегда совершенно один.

И умрет один.

Но тут Питер, с трудом поднявшись с выбитой двери, яростно сверкает глазами. Его кулаки сжимаются до побеления костяшек.

Его пьяный рассудок начинает медленно застилать пелена безумия. И чем дольше он смотрит на этих голых ублюдков – тем скорее разрастается его неудержимая ярость, копившаяся на этого мальчишку с самого вчерашнего вечера, когда Питер обрел смертный приговор именно из-за его стукачества.

Ну уж нет.

Он всегда был один.

Родители в школе контролировали каждый его шаг, потому он не мог научиться общаться с девчонками. Из-за чего потом девушки в вузе ему не давали. После друзья отвернулись, едва его интересы сместились с баров на подкинутую ему дочь. Потом собственная жена использовала его, как маскарадного клоуна.

Чертов пасынок обрек его на смерть.

А теперь выясняется, что этот ублюдок еще и забрал последнее, что было у Питера. Его последнюю союзницу.

Его дочь.

Да, он всегда был один.

Его предавали все и всегда.

Но умрет он точно не в одиночестве.

Глава 36

Мама, на удивление, реагирует даже быстрее меня. Не тратя времени на то, чтобы вытереть масляные руки хотя бы о сарафан – она кидается в коридорчик. Прямо туда, откуда доносятся животные крики.

Я же хватаю мясницкий нож со стола. Тот самый, с который вокруг птицы орудовала мама, пока не отложила его и не начала откровенничать со мной.

Я не знаю зачем.

Возможно, он и не понадобится. Возможно, Нейт просто не рассчитал скорость и врубился коленом в угол, когда выходил из туалета. Возможно, задел еще и мимо проходящую Нару, и Питера.. поэтому они орут все вместе.

Но что-то мне подсказывает – что там происходит что-то более жуткое.

В тот самый момент, когда я с ножом вылетаю в коридор – мама кидается на Питера.

Мама, которая всегда была смиренна пред ним и максимум могла кричать со стороны – опрометью кидается на него, визжа на ходу:

– НЕ СМЕЙ ЕГО ТРОГАТЬ! Убери руки!!

В какой-то момент я даже решаю, что наш разговор пробудил в маме какой-то давно заснувший (года эдак три назад) материнский инстинкт.

Но потом вижу всех остальных.

Мой младший брат – почему-то совершенно голый – валяется на полу. Его голова вся в крови – как и угол двери, в которую она упирается. Он либо упал на нее, либо кто-то его в нее кинул.

Рядом стоит отчим и со всей дури пинает его ногами, куда придется. Нара – тоже голая – яростно хватает его за руки, пытаясь остановить, но тщетно.

А в следующее мгновение, наконец, мамины (еще сохранившиеся и не обгрызенные на восьми пальцах) ногти вонзаются в спину Питера. Нара, увидев это, начинает с еще большим остервенением кидаться на отца.