Замочная скважина

Папа тогда отнял у него телефон, неделю запретил смотреть телевизор, гулять и даже выходить и комнаты, помимо как на кухню и в школу.

Он никогда нас не бил, и тот раз не стал исключением.

Но к концу недели своего наказания Нейт уже выглядел настолько несчастным, словно отсидел пожизненное, и кажется, был бы рад обменять эти 7 дней на какие-то там несчастные поджопники.

После того раза (а прошло уже 8 лет), он даже руку на меня ни разу не поднимал.

Так что эта версия исключена.

Слишком неправдоподобна.

А где? Где еще?

Подралась в школе? Побили? Ударили? Споткнулась?

Споткнулась.

Нет, не споткнулась. Как можно споткнуться на пустом месте? Просто упала. Или споткнулась и упала. Можно сказать, что ударилась мизинцем о стол, споткнулась и упала.. прямо на кулак Питера.

Мои размышления прерывает низкий голос отца:

– Это еще что за херня?

Он не кричит. Не повышает голос – кажется, даже напротив понизил. Его брови все еще не нахмурены, губы не сжаты. Если не знать взгляда отца в том или ином состоянии, то можно подумать, что он сейчас совершенно невозмутим и бесстрастен.

Его вопрос, кажется, обращается ко всем.

И к матери, и к Нейту, и ко мне.

Но первой сподабливаюсь на какой-либо более или менее съедабельный ответ я:

– Это.. упала.. – небрежно отмахиваюсь, словно говоря о какой-то повседневной ерунде – упала и ударилась.. о тумбы угол..

Боже, вспомнить бы сейчас быстро, где у нас есть тумбы, если папа попросит показать ту самую тумбу.

Но нет, папа не собирается играть в детектива.

Его губы превращаются в одну тонкую сжатую полоску и он цедит, глядя теперь уже мне за спину:

– Ну все, пизда этому углу, походу, пришла.

Резко обогнув меня, он твердым шагом направляется через прихожую в сторону кухни:

– Эй, Питер! Выходи, ублюдок. Надгробие я тебе сам закажу, не трать время.

Вижу, как бледнеет мама и опрометью кидается следом за ним. Ее лицо перекашивается от ужаса и, своим страхом, она умудряется заразить даже меня. В панике тоже кидаюсь за ними:

– Пап, это не он, это..

– Конечно, не он! – тут же с жаром соглашается мама – Джек, ради всего святого, да Питер бы никогда и пальцем ее..

Папа резко оборачивается, успев дойти лишь до прихожей, и хватает маму за грудки:

– Ты вообще заткнись! – рявкает – покрываешь избиения нашей дочери!? Я конечно знал, что ты больная, но не подозревал, что на ВСЮ голову! – он отшвыривает ее от себя с такой силой, что мама впечатывается в стену и едва не падает на пол.

– Пап, это правда! – восклицаю в мольбе, догнав их – это не он! Питер нас не бьет, это правда угол.. и тумба..

– Конечно, принцесса – кивает, словно отмахнувшись – где Питер?

Нейт подходит к нам, ошарашенно переводя взгляд с одного на другого, но пока не встревая.

– Он не дома! – вновь вмешивается мама – он на работе.

– В воскресенье?

– Внеурочная смена – не теряется она.

На крики теперь выбегает и Нара – которую обычно можно выманить лишь танковой пехотой – и недовольно глядит на нас:

– Какого черта вы разорались?

Заметив это, папа тут же кидается к ней:

– Где твой отец?

– Че..

Он резко хватает ее за плечи и Нара взвизгивает. Тряхнув, рычит:

– Быстро говори, где этот ублюдок!

– Я.. я не знаю..

– Он на работе, говорю же тебе! – мама подбегает и пытается отцепить папу от Нары.

Это, совершенно неожиданно для нас всех, взбешивает его еще сильнее. Он рывком перехватывает мамино запястье и сжимает так сильно, что мама кричит:

– Защищаешь ее, да? Жалко тебе? А собственную дочь, значит, жалко не было, да!?

Совсем как между Питером и Нейтом, я теперь вклиниваюсь между мамой и папой:

– Не надо, пожалуйста! Мама не виновата!

В отличии от Питера, папа меня не отпихивает – потому ему остается только отпустить маму. Та лишь потирает запястье, лихорадочно заправляет волосы за уши и, кажется, уже вновь готова вставать на амбразуру за Питера.

Которого пока спасает только то, что он впервые за пару месяцев полез заниматься машиной, а не остался в доме.

– Пап, она не видела, честно! – выпаливаю я от безысходности.

Очевидно, что убедить отца в несчастном случае не удается. А если выбирать между тем, кого я хочу уберечь от папиного гнева – маму или отчима – ответ логичен.

– Чего не видела? – он впивается в меня взглядом.

– Того, что.. Питер не хотел, правда – стараюсь, чтобы мой голос звучал, как можно искреннее – просто я.. я сама была виновата и.. он просил, а я не сделала.. и то, он меня не бил.. он как бы.. – изгаляюсь, как могу – он.. толкнул меня.. легонько.. а я упала.. на угол тумбы, как и сказала, это правда.. и.. а мамы и дома тогда не было..

Папу совершенно не впечатляет мой рассказ.

Такое чувство, что после слов «Питер не хотел» он уже не слушал.

Вновь кидается к маме, но я успеваю вклиниться опять между ними, потому кричать приходиться через меня:

– Говори мне, где он!

– Он на работе! Клянусь! – визжит мама, точно подрезанная.

– Сука, я убью тебя! – совершенно выходит из себя он, стараясь оттолкнуть уже меня, и мне чудом удается остаться на месте – говори мне, где он! Сейчас же!