Замогильные записки Пикквикского клуба

Незнакомецъ мигомъ угадалъ своихъ друзей. Выступивъ впередъ, онъ схватилъ за руку м-ра Пикквика и съ обычной торопливостью началъ усаживать его на стулъ, продолжая говорить безъ умолку во все это время, какъ будто всѣ городскія распоряженія состояли подъ его особеннымъ покровительствомъ и непосредственнымъ надзоромъ.

— Сюда… сюда… отмѣнная потѣха… бочки пива… коньякъ первѣйшаго сорта… бифстексъ… ростбифъ… копченые языки… телѣга съ чеснокомъ… горчица дребезжитъ… превосходный день… пулярки… радъ васъ видѣть… будьте какъ дома… безъ церемоній… отличная штука!

М-ръ Пикквикъ усѣлся на указанное мѣсто; Винкель и Снодграсъ также безмолвно повиновались распоряженіямъ своего таинственнаго друга. М-ръ Уардль смотрѣлъ, удивлялся и — ничего не понималъ.

— Позвольте, м-ръ Уардль, представить вамъ моего друга, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

— Вашего друга! Здравствуйте, сэръ. Очень пріятно познакомиться съ другомъ моего друга.

Незнакомецъ быстро сдѣлалъ антраша и началъ пожимать руку м-ра Уардля съ такою пламенною горячностью, какъ будто они были закадычными друзьями лѣтъ двадцать сряду. Отступивъ потомъ шага два назадъ и окинувъ собраніе орлинымъ взглядомъ, онъ еще разъ схватилъ руку м-ра Уардля и, повидимому, обнаружилъ даже очевидное намѣреніе влѣпить поцѣлуй въ его розовую щеку.

— Какъ вы здѣсь очутились, любезный другъ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ съ благосклонной улыбкой.

— Такъ себѣ,- отвѣчалъ стенографическій другъ, — прикатилъ… городская гостиница… пропасть молодежи… фланелевыя куртки, бѣлые штаны… горячія почки съ перцомъ… сандвичи съ анчоусами… отмѣнные ребята… весельчаки… Превосходно!

М-ръ Пикквикъ, уже имѣвшій довольно обширныя свѣдѣнія въ стенографической системѣ незнакомца, быстро понялъ и сообразилъ изъ его лаконическихъ рѣчей, что онъ, неизвѣстно какими судьбами, вошелъ въ сношенія съ членами Криккетскаго клуба, сталъ съ ними на короткую ногу и получилъ отъ нихъ приглашеніе на общій праздникъ. Такимъ образомъ любопытство ученаго мужа было вполнѣ удовлетворено; онъ надѣлъ очки и приготовился смотрѣть на криккетъ.

Игра была начата героями Моггльтона. Интересъ сдѣлался общимъ, когда м-ръ Домкинсъ и м-ръ Поддеръ, знаменитѣйшіе члены славнаго клуба, отправились, съ дубинами въ рукахъ, къ своимъ уиккетамъ. М-ръ Лоффи слава и краса криккетистовъ Динглиделль, долженъ былъ бросать могучею рукой свой шаръ противъ богатыря Домкинса, a м-ръ Строггльсъ былъ выбранъ для исправленія такой же пріятной обязанности въ отношеніи къ непобѣдимому Поддеру. Другіе игроки были поставлены въ различныхъ частяхъ поля для наблюденій за общимъ ходомъ, и каждый изъ нихъ, какъ и слѣдовало ожидать, поспѣшилъ стать въ наклонную позицію, опершись рукою, на колѣно, какъ будто собираясь подставить свою спину для перваго прыжка мальчишки, который долженъ открыть игру въ чехарду. Дознано долговременными опытами, что искусные игроки иначе и не могутъ дѣлать наблюденій. Этотъ способъ созерцанія м-ръ Пикквикъ, въ своихъ ученыхъ запискахъ, весьма справедливо называетъ "наблюденіемъ a posteriori".

Позади уиккетовъ остановились посредствующіе судьи; маркеры приготовились считать и отмѣчать переходы. Наступила торжественная тишина. М-ръ Лоффи отступилъ на нѣсколько шаговъ за уиккетъ Поддера и приставилъ шаръ на нѣсколько секундъ къ своему правому глазу. Довѣрчиво и гордо м-ръ Домкинсъ приготовился встрѣтить враждебный шарѣ, и глаза его быстро слѣдили за всѣми движеніями Лоффи.

— Игра идетъ! — раздался громовый голосъ баулера.

И шаръ, пущенный могучею рукою м-ра Лоффи, быстро полетѣлъ къ центру противоположнаго уиккета. Изворотливый Домкинсъ былъ насторожѣ; шаръ, встрѣченный его дубиной, перескочилъ черезъ головы наблюдающихъ игроковъ, успѣвшихъ между тѣмъ нагнуться до самыхъ колѣнъ.

— Разъ — два — три. Лови — бросай — отражай — бѣги — стой — разъ — нѣтъ — да — бросай — два — стой!

Весь этотъ гвалтъ поднялся за ловкимъ ударомъ, и въ заключеніе перваго акта, городскіе криккетисты отмѣтили два перебѣга. Поддеръ тоже съ своей стороны стяжалъ лавры въ честь и славу Моггльтона. Онъ искусно каждый разъ отражалъ отъ своего уиккета шары, и они разлетались по широкому полю. Наблюдающіе игроки, перебѣгавшіе съ одного конца на другой, истощились до послѣднихъ силъ; баулеры смѣнялись безпрестанно и бросали шары, не щадя своихъ рукъ и плечъ; но Домкинсъ и Поддеръ остались непобѣдимыми. Около часа ихъ дубины были въ постоянной работѣ, уиккеты спаслись отъ нападеній, и публика сопровождала громкими рукоплесканіями необыкновенную ловкость своихъ героевъ. Когда, наконецъ, Домкинсъ былъ пойманъ, и Поддеръ выбитъ изъ своего мѣста, городскіе криккетисты уже считали пятьдесятъ четыре перебѣга, между тѣмъ какъ герои Динглиделль остались ни при чемъ. Перевѣсъ на сторонѣ горожанъ былъ слишкомъ великъ, и не было никакихъ средствъ поверстаться съ ними. Напрасно пылкій Лоффи и нетерпѣливый Строггльсъ употребляли всѣ возможныя усилія, чтобъ возстановить нѣкоторое равновѣсіе въ этомъ спорѣ: все было безполезно, и пальма первенства неоспоримо и рѣшительно осталась за городомъ Моггльтономъ.