Замогильные записки Пикквикского клуба

М-ръ Пикквикъ не ошибся. Лицо кочующаго актера, совершенно залѣпленное грязью, явственно выставлялось изъ кареты, и можно было различить, какъ онъ дѣлаетъ неистовые жесты, ободряя ямщиковъ ускорить бѣгъ измученныхъ коней.

Завязалась отчаянная борьба. Деревья, заборы и поля пролетали передъ ними съ быстротой вихря, и черезъ нѣсколько минутъ путешественники наши были почти подлѣ первой кареты. Они слышали даже, какъ дребезжалъ охриплый голосъ Джингля, кричавшаго на ямщиковъ. Старикъ Уардль бѣсновался и выходилъ изъ себя. Онъ дюжинами посылалъ впередъ энергическія проклятія всѣхъ возможныхъ видовъ и родовъ, сжималъ кулаки и грозно обращалъ ихъ на предметъ своихъ негодованій; но м-ръ Джингль отнюдь не позволялъ себѣ выходить изъ предѣловъ джентльменскихъ приличій: онъ исподволь бросалъ на своего преслѣдователя презрительную улыбку и отвѣчалъ на его угрозы торжественнымъ крикомъ, когда лошади его, повинуясь убѣдительнымъ доказательствамъ кнута, ускоряли быстроту своего бѣга.

Лишь только м-ръ Пикквикъ усѣлся на свое мѣсто, и м-ръ Уардль, надсадившій свою грудь безполезнымъ крикомъ, всунулъ свою голову въ карету, какъ вдругъ страшный толчокъ заставилъ ихъ судорожно отпрянуть отъ своихъ относительныхъ угловъ. Раздался сильный трескъ, крикъ, гвалтъ, — колесо покатилось въ канаву — карета опрокинулась на бокъ.

Черезъ нѣсколько секундъ общей суматохи — барахтанья лошадей и дребезжанья стеколъ — м-ръ Пикквикъ почувствовалъ, какъ высвободили его изъ-подъ руинъ опрокинутаго экипажа и какъ, наконецъ, поставили его на ноги среди грязной дороги. Высвободивъ свою голову изъ капюшона шинели и поправивъ очки на своихъ глазахъ, великій мужъ поспѣшилъ бросить орлиный взглядъ на окружающіе предметы.

Старикъ Уардль, въ изорванномъ платьѣ и безъ шляпы, стоялъ подлѣ м-ра Пикквика, любуясь на обломки опрокинутаго экипажа. Ямщики, ошеломленные паденіемъ съ козелъ и облѣпленные толстыми слоями грязи, стояли подлѣ своихъ измученныхъ коней. Впереди, не дальше какъ въ пятидесяти шагахъ, виднѣлся другой экипажъ, придержавшій теперь своихъ лошадей. Кучера съ грязными лицами, обращенными назадъ, ухмылялись и оскаливали зубы, между тѣмъ какъ м-ръ Джингль съ видимымъ удовольствіемъ смотрѣлъ изъ окна кареты на пораженіе своихъ преслѣдователей. Темная ночь уже смѣнилась разсвѣтомъ, и вся эта сцена была совершенно видима для глазъ при блѣдномъ утреннемъ свѣтѣ.

— Э-гой! — заголосилъ безстыдный Джингль. — Перекувырнулись, господа? Жаль. Какъ ваши кости?… Джентльмены пожилые… тяжелые… съ грузомъ… очень опасно!

— Ты негодяй! — проревѣлъ въ отвѣтъ м-ръ Уардль.

— Ха, ха, ха! Благодаримъ за комплиментъ… сестрица вамъ кланяется… благополучна и здорова… проситъ не безпокоиться… ѣхать назадъ… поклонъ олуху Топману. Ну, ребята!

Ямщики взмахнули бичами, отдохнувшіе кони помчались съ новой быстротой, м-ръ Джингль махнулъ на прощанье бѣлымъ платкомъ изъ окна своей кареты.

Ничто во всей исторіи, ни даже самое паденіе, не могло поколебать невозмутимаго и плавнаго теченія мыслей въ крѣпкой головѣ президента Пикквикскаго клуба. Но отчаянная дерзость шарлатана, занявшаго сперва деньги y его любезнаго ученика и потомъ въ благодарность осмѣлившагося назвать его олухомъ… нѣтъ, это было невыносимо, нестерпимо! М-ръ Пикквикъ съ трудомъ перевелъ свой духъ, покраснѣлъ чуть не до самыхъ очковъ и произнесъ весьма медленнымъ, ровнымъ и чрезвычайно выразительнымъ тономъ:

— Если я гдѣ-нибудь и когда-нибудь встрѣчу этого человѣка, я… я… я…

— Да, да, все это очень хорошо, — возразилъ м-ръ Уардль, — но пока мы здѣсь стоимъ и говоримъ, они успѣютъ выпросить позволеніе и обвѣнчаться.

М-ръ Пикквикъ пріостановился и крѣпко закупорилъ мщеніе въ своей богатырской груди.

— Далеко ли до станціи? — спросилъ м-ръ Уардль одного изъ ямщиковъ.

— Шесть миль или около того: такъ, что ли, Томми?

— Нѣтъ, братъ, врешь: слишкомъ шесть миль. Онъ вретъ, сэръ, до слѣдующей станціи будетъ гораздо больше шести миль.

— Дѣлать нечего, Пикквикъ; пойдемте пѣшкомъ.

— Пойдемте, пойдемте! — отвѣчалъ этотъ истинно-великій человѣкъ.

Одинъ изъ ямщиковъ поскакалъ верхомъ за новыми лошадьми и экипажемъ; другой остался среди дороги караулить усталыхъ коней и разбитую карету. М-ръ Пикквикъ и м-ръ Уардль бодро выступали впередъ, окутавъ напередъ свои головы и шеи огромными платками для предохраненія себя отъ крупныхъ капель дождя, который лилъ теперь обильнымъ потокомъ на грязную землю.

Глава X. Чудное безкорыстіе и нѣкоторыя другія весьма замѣчательныя черты въ характерѣ м-ра Альфреда Джингля