Замок

— Нет, — сказал учитель, как и прежде обращаясь к К. — Подобное прошение было бы сочувственно встречено только в том случае, если бы я его поддержал, а я этого делать не стану. Предоставление места является ведь только любезностью по отношению к вам, а с любезностями — если сохраняешь сознание своей ответственности перед обществом — не следует заходить слишком далеко.

Но тут почти против своей воли вмешался К.

— Что касается любезности, господин учитель, — заявил он, — то, я полагаю, вы ошибаетесь. Скорей, может быть, это любезность с моей стороны.

— Нет, — сказал учитель, усмехаясь, все-таки он заставил К. заговорить. — На этот счет я точно информирован. Школьный сторож нужен нам примерно так же, как землемер. Школьный сторож, как и землемер, — только лишний груз на нашей шее. Мне еще будет стоить немалых раздумий вопрос, как я должен обосновать перед общиной расходы. Лучше и честнее всего было бы просто кинуть счет на стол и вообще никак не обосновывать.

— Именно это я и имею в виду, — кивнул К., — вы обязаны принять меня против своей воли. Вы обязаны принять меня, хотя это и наводит вас на тяжелые раздумья. Но если кто-то вынужден принять кого-то другого и этот другой позволяет себя принять, так, значит, именно он оказывает любезность.

— Своеобразно, — сказал учитель, — что же это нас заставляет принимать вас? — доброе, чересчур доброе сердце господина старосты заставляет нас. Вам, господин землемер, как я уже вижу, придется расстаться со многими фантазиями, прежде чем вы станете полноценным школьным сторожем. И возможному предоставлению какого-либо содержания такие высказывания тоже, разумеется, мало способствуют. Я также, к сожалению, замечаю, что ваше поведение еще доставит мне немало забот: вы же все это время беседуете со мной — я все смотрю и почти не верю своим глазам — в рубашке и кальсонах.

— Да, — воскликнул К., смеясь, и хлопнул в ладоши, — эти ужасные помощники! Где они там застряли?

Фрида побежала к дверям; учитель, поняв, что К. больше не намерен с ним разговаривать, спросил у Фриды, когда они вселяются в школу.

— Сегодня, — ответила Фрида.

— Тогда завтра утром я приду проконтролировать, — сказал учитель, попрощался взмахом руки, хотел выйти в дверь, открытую Фридой для себя, но столкнулся со служанками, которые уже пришли со своими вещами, чтобы снова занять комнату.

Ему пришлось между ними протискиваться, они никому не уступили бы дорогу; Фрида шла следом.

— Однако и спешите же вы, — усмехнулся К., который на этот раз был очень ими доволен, — мы еще здесь, а вам уже не терпится вернуться?

Они не отвечали и смущенно вертели свои узлы, из которых свисало хорошо знакомое К. грязное тряпье.

— Вы, наверное, ваши вещи еще ни разу не стирали, — беззлобно, с какой-то даже симпатией сказал К.

Те почувствовали это, одновременно раскрыли свои широкие рты, показали прекрасные, крепкие звериные зубы и беззвучно засмеялись.

— Ну, проходите, — пригласил К., — устраивайтесь это же действительно ваша комната.

Но так как те все еще не решались (им, видимо, казалось, что их комната уж слишком преобразилась), К. взял одну из них за руку, чтобы ввести в комнату. Но он тут же отпустил ее, такими удивленными глазами смотрели на него обе; взаимопонимание уже установилось, и они больше не отводили глаз от К.

— Ну теперь вы уже достаточно меня рассмотрели, — сказал, защищаясь от какого-то неприятного чувства, К., взял одежду и сапоги, которые как раз принесла Фрида, — помощники робко следовали за ней — и оделся.

И снова, как и прежде, ему показалось непостижимым терпение, которое Фрида проявляла к помощникам.

Вместо того чтобы чистить во дворе одежду, они преспокойно сидели внизу, где Фрида после долгих поисков их и обнаружила: они мирно обедали, держа на коленях невычищенную, скомканную одежду, которую ей пришлось затем всю чистить самой; и тем не менее она, хорошо зная, как управляться с этой подлой публикой, совершенно не ругалась с ними, более того, рассказывала в их присутствии об их чудовищной нерадивости как о какой-нибудь безобидной шутке и даже еще слегка похлопала, словно лаская, одного из них по щеке. К. решил впоследствии побеседовать с ней на эту тему. Но теперь давно уже пора было уходить.

— Помощники останутся здесь помогать тебе с переездом, — распорядился К.

Те, конечно, с этим не согласились, сытые и веселые, они бы теперь с удовольствием немного прогулялись. Только после того как Фрида сказала: «Само собой, вы остаетесь здесь», — они подчинились.

— Ты знаешь, куда я иду? — спросил К.

— Да, — ответила Фрида.

— И ты, значит, меня больше не удерживаешь? — спросил К.

— Ты встретишь столько препятствий, — сказала она, — что уж там какие-то мои слова!

Она поцеловала К. на прощание, дала ему, поскольку он не обедал, сверточек с хлебом и колбасой, который она принесла для него снизу, напомнила ему, что он должен потом идти уже не сюда, а прямо в школу, и проводила, положив ему руку на плечо, до самой двери.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ