Замок

— Разумеется, в сущности, и я такого же мнения, — сказал он, — если случилось, что я выразился немного иначе, то это для того, чтобы господину землемеру было понятнее. Однако верно и то, что Кламм, когда он вышел на открытое пространство, несколько раз оглянулся по сторонам.

— Может быть, он искал меня, — предположил К.

— Возможно, — ответил господин, — до этого я не додумался.

Все засмеялись; Пепи, которая едва ли что-нибудь из всего этого поняла, — громче всех.

— Раз уж мы теперь так весело проводим здесь время, — сказал затем господин, — я бы очень попросил вас, господин землемер, дополнить некоторыми данными мои акты.

— Много здесь пишут, — сказал К., издали взглянув на акты.

— Да, дурная привычка, — ответил господин и снова засмеялся, — но, может быть, вы еще даже не знаете, кто я. Я — Момус, секретарь Кламма в деревне.

После этих слов в комнате воцарилась серьезность; хотя хозяйка и Пепи, естественно, знали господина, все же они были как будто поражены этим оглашением имени и звания. И даже сам господин, словно сказав слишком много для того, чтобы представиться, и словно желая избежать, по крайней мере, всякой дальнейшей, сопряженной с его собственными словами торжественности, углубился в бумаги и начал писать, так что в комнате слышно было только, как скрипит перо.

— Что это, собственно, значит: «секретарь в деревне»? — спросил после некоторой паузы К.

За Момуса, который теперь, после того как он представился, уже не считал подобающим самому давать такие разъяснения, ответила хозяйка:

— Господин Момус — такой же секретарь Кламма, как и любой другой кламмовский секретарь, но его служебное местопребывание и, если я не ошибаюсь, также его служебная сфера… — Момус, продолжая писать, энергично замотал головой, и хозяйка поправилась, — значит, только его служебное местопребывание — не его служебная сфера — ограничено деревней. Господин Момус выполняет Кламму письменные работы, в которых появляется необходимость в деревне, и первым принимает все исходящие из деревни прошения к Кламму.

Поскольку К., пока еще мало всем этим затронутый, смотрел на хозяйку пустыми глазами, она, чуть смутившись, прибавила:

— Это так установлено, все господа из Замка имеют своих секретарей в деревне.

Момус, который слушал намного внимательнее К., сказал, дополняя хозяйку:

— Большинство секретарей в деревне работают только для одного господина, я же для двух: для Кламма и для Валлабене.

— Да, — подтвердила хозяйка, в свою очередь тоже теперь вспомнив, и повернулась к К., — господин Момус работает для двух господ, для Кламма и для Валлабене, так что он — двойной секретарь в деревне.

— Даже двойной, — сказал К. и кивнул Момусу, который теперь, почти нагнувшись вперед, не отрываясь смотрел на него снизу вверх, — кивнул так, как кивают ребенку, которого только что похвалили.

Если и было тут некоторое презрение, то либо этого не заметили, либо как раз этого и желали. Ведь именно перед К., который был недостоин даже того, чтобы ему позволили хотя бы случайно попасться на глаза Кламму, исчерпывающе излагались заслуги этого Момуса из ближайшего окружения Кламма — с нескрываемым намерением заслужить признание и похвалу К. И все же К. не очень это прочувствовал; он, изо всех сил боровшийся за один взгляд Кламма, положение, к примеру, какого-нибудь Момуса, который на глазах Кламма мог жить, оценивал невысоко, он далек был от восхищения и тем более от зависти, так как не близость к Кламму сама по себе была для него достойна стремлений, ему было важно, чтобы он, К., именно он, а не кто-то другой, — со своими собственными, а не чьими-то желаниями пришел к Кламму, и пришел не для того, чтобы возле него успокоиться, а для того, чтобы пройти мимо него дальше, в Замок.

И он посмотрел на свои часы и сказал:

— Ну мне, однако, пора идти домой.

Ситуация мгновенно изменилась в пользу Момуса.

— Да, разумеется, — сказал он, — обязанности школьного сторожа зовут. Но одну минуту вы еще должны мне уделить. Всего несколько коротких вопросов.

— Не имею никакого желания, — заявил К. и повернулся к двери.

Момус хлопнул актом по столу и поднялся.

— Именем Кламма я требую, чтобы вы ответили на мои вопросы.

— Именем Кламма! — повторил К. — Его разве волнуют мои дела?

— Об этом, — сказал Момус, — я судить не могу, но вы, по-видимому, — еще много менее, так что это мы оба можем спокойно оставить ему. А вот от вас я, исполняя полученную мной от Кламма должность, требую остаться и отвечать.