Замок Белого Волка

С другой стороны, этот настырник подкатывается с подарками к единственной дочери своего лорда, сюзерена и господина. Да кто он вообще такой, чтоб набиваться к нам в родню?! Ей ещё нет восемнадцати, поймаю вместе, убью обоих! Одну фигурально, другого физически…

– А чего ты тогда тут встал? Заняться нечем?! Марш на конюшню и приведи наших лошадей в порядок, они устали после похода! Потом вымой полы в коридоре перед фреской! И развесь по местам доспехи, которые… все доспехи!

– Слушаюсь, сир…

– А как закончишь, сходи на кухню, смешай мешок пшена с мешком гороха и не попадайся мне на глаза, пока не разберёшь по зёрнышку обратно-о!

Метью смело куда-то за гостевую башню. Наверное, не стоило так уж на него орать… Парень старается, как может, пытаясь заручиться моим расположением, а я периодически веду себя как какой-нибудь пещерный человек. Только что на четвереньках не прыгаю и не бью палкой по соснам, надеясь сбить шишки на ужин. Ладно, он сам виноват. Не знаю в чём, не важно! Я – лорд! И этим всё сказано…

– Чего загрустил? – Ко мне подошел неунывающий северный бог и панибратски приобнял за плечи.

Я молча показал ему браслет с бусинкой.

– У-у, народный китч, винтаж, ручная работа, – уважительно оценил он. – Чего не носишь?

– Это Хельге. Подарок от Метью.

– Где этот наглый мальчишка?! – ещё быстрее меня вскипел Эд, хватаясь за меч. – Пусти, Ставр, я не буду его убивать! Не буду, честное слово! Просто кастрирую на месте и закроем эту тему… Метью-у!

– Оставь его в покое, – как следует встряхнув брата моей жены, попросил я. – Скорее всего, ничего серьёзного нет. Уж Хельга им точно не увлечена. Да и разве это подарок для современной девушки?

– Это? Нет, ты прав. Это так, фигня, я сам таких фенечек знаешь сколько могу ей наплести?

– К тому же утром бой…

– Ты опять прав, – уныло согласился дядя Эдик, всегда бурно переживавший всё, что касалось его племянницы. – Утром попрошу Седрика выставить юного мерзавца у главных ворот, и пусть его убьют первым!

– Разумное компромиссное решение, – с уважением признал я, пожимая ему руку.

Обсуждаемый браслет отправился в мой карман до лучших времён. В конце концов, всегда можно подарить со словами: «А это тебе на память о героически погибшем паже Метью. Ты, наверное, его уже не помнишь, лапка? Ну и правильно…»

– Можете считать меня бездушным эгоистом, – твёрдо решил я, похлопывая себя по карману. – Быть папой совершеннолетней дочери очень непросто. Выкручиваюсь, как могу…

Ночь прошла относительно спокойно. Ну, относительно меня, разумеется. Во-первых, я лёг позже всех, отрубившись где-то за полночь, во-вторых, Седрик разбудил меня уже в четыре утра, когда все, кроме караульных, спали.

– Видите это, сир?

По горизонту, насколько хватало взгляда, горели крохотные искорки факелов. Всё ясно, мертвяки могут идти и днём, и ночью, ими движет иная сила, но слух и зрение у них остаются прежними, человеческими, а значит, им трудно ориентироваться в темноте.

– Как вы думаете, сир, откуда их столько?

– Даже не представляю, – устало откликнулся я, делиться своими паникёрскими мыслями было чревато. Не в том смысле, что старый воин побежал бы оповещать всех, а в том, что подобное поведение с моей стороны было недостойно лорда и командира.

– Две тысячи или три? – навскидку прикинул Седрик. – Вас не очень огорчит, если всё-таки три?

Я не ответил. Итак, у меня на стенах чуть больше десятка бойцов плюс четверо лучников, плюс я, Эд и Седрик. Итого где-то за двадцать душ. Да, ещё Вацлав и Метью. Ну, допустим, около семидесяти монахов-воинов из рядов святой инквизиции. Допускаю, что у них нет ни малейшего стимула пасть в бою за мою светлость, скорее уж наоборот, но! Фишка в том, что мертвяки и нечисть разделения на «наши, не совсем наши, и мы тут вообще случайно, в плену сидели» не делают. Они присланы убивать, и убьют всех без исключения и без вариантов.

Значит, монахи будут биться как бешеные не за кого-то, а за свою собственную жизнь. Следовательно, нас почти сотня. Ну, сюда однозначно стоит добавить всех крестьян, способных держать в руках мотыгу, вилы или топор. Всех, включая женщин, детей и стариков, потому что в случае захвата замка пощады не будет и им. Таким образом, мы увеличиваем число сопротивляющихся до трёх сотен… Упс…

– Да, сир?

– Что? – дёрнулся я.

– Вы сказали «упс», сир?

– Неужели? – Я потёр вспотевший лоб. – Ну, я имел в виду, что при самых приблизительных подсчётах получается где-то три сотни наших на три тысячи мертвяков.

– А нечисть вы учитывали?

– Нет, – вынужденно признал я. – Но это же размытый критерий, мы наверняка не знаем, кто там будет, сколько, когда, нападут ли они на замок вообще или просто разбредутся по окрестностям. Смысл считать…

– А может, всё-таки попробуете? – Дотошный старик ткнул пальцем влево и вверх.