Замок Бландинг (сборник)

При их последней встрече между ними были железные прутья, но, как я упомянул, Монтроз тем не менее шарахнулся от ее злобного взгляда. А теперь, встретившись с ней, так сказать, в светской обстановке, он испытал прилив ужаса, какого не знавал даже в кошмарах. Закрыв глаза, он прикидывал, с какого именно куска она примется раздирать его на куски.

Но одно он знал точно: к операции она приступит, испустив рык, от которого у него кровь застынет в жилах. И когда следующим звуком, донесшимся до его ушей, оказалось извиняющееся покашливание, он от изумления не сумел удержать глаза закрытыми. А открыв их, обнаружил, что горилла смотрит на него со странным смущенным выражением в глазах.

– Простите, сэр, – сказала горилла, – но вы, случайно, не отец семейства?

На миг этот вопрос усугубил изумление Монтроза, но он тотчас понял, что именно произошло. Видимо, он просто не заметил, как был разорван на куски, и вот теперь находится на небесах. Хотя и такое объяснение вполне его не удовлетворило, поскольку он никак не предполагал, что небеса населены гориллами.

Внезапно животное встрепенулось:

– Так это же вы! Сначала я вас не узнал. Прежде чем продолжать, я хочу вас поблагодарить за бананы. Они были восхитительны. Легкая закуска в разгар дня очень подкрепляет силы, не правда ли?

Монтроз заморгал. Он все еще слышал шум толпы внизу. Его недоумение возросло еще больше.

– Для гориллы ваш английский очень чист!

Ничего другого он сказать не нашелся, но дикция животного, бесспорно, поражала своей отчетливостью.

Горилла скромно отмахнулась от комплимента:

– Ну, вы понимаете, Оксфорд. Милый старый Оксфорд! Уроки, полученные в альма матер не забываются, не правда ли? А вы сами, случайно, не оксфордец?

– Нет.

– Я выпуска двадцать шестого года. С тех пор пришлось немало побродить по свету, и один мой приятель, причастный к цирковому бизнесу, указал мне, что на поприще горилл конкуренция невелика. Много мест на самом верху, вот как он выразился. И должен сказать, – сказала горилла, – я преуспел. Первоначальные расходы очень велики, разумеется… такую шкуру по случаю не купишь… Зато накладные расходы минимальны. Естественно, чтобы стать звездой в большом художественном фильме, как удалось мне, необходим хороший агент. Мой, рад сказать, превосходен во всех отношениях. Умеет поставить на место любого киномагната.

Монтроз не обладал способностью быстро мыслить, но мало-помалу он начал осваивать факты.

– Так вы не настоящая горилла?

– Нет-нет, синтетическая.

– И вы не станете никого разрывать на куски?

– Дорогой мой! Всем активным развлечениям я предпочитаю возможность уютно расположиться в кресле с хорошей книгой. Счастливее всего я чувствую себя среди моих книг.

Последние сомнения Монтроза рассеялись. Он сердечно протянул руку:

– Рад познакомиться с вами мистер…

– Уолдсли-Дейвенпорт. Сирил Уолдсли-Дейвенпорт. И я чрезвычайно счастлив познакомиться с вами, мистер…

– Муллинер. Монтроз Муллинер.

Они обменялись теплым рукопожатием. Снизу донесся хриплый рев толпы, и горилла вздрогнула.

– Спросил я вас, не отец ли вы семейства, вот по какой причине, – сказала она. – Я надеялся, что, возможно, вы посоветуете мне, какие меры лучше всего принять, когда младенец плачет. Мне не удается утихомирить это дитя. И по собственной глупейшей вине. Теперь я понимаю, что мне ни в коем случае не следовало выхватывать его из коляски. Если хотите знать, как это случилось, то причина в том, что в душе я артист. И просто не мог не схватить этого младенца. Ведь именно так мне виделась эта сцена. Я прочувствовал ее… прочувствовал ее вот тут! – И горилла ударила себя по левой стороне груди. – И что теперь?

Монтроз поразмыслил.

– Почему бы не вернуть его?

– Матери?

– Разумеется.

– Но… – Горилла задумчиво подергала себя за нижнюю губу. – Вы ведь видели эту толпу. И возможно, заметили женщину в первом ряду, которая размахивает зонтиком?

– Его мать?

– Совершенно верно. Ну, вам, Муллинер, как и мне, известно, что может совершить разгневанная женщина с помощью зонтика.

Монтроз снова поразмыслил.

– Все в порядке, – сказал он. – Я нашел выход. Почему бы вам тихонько не спуститься вниз? Вас никто не увидит. Они же толпятся у фасада. И уже почти совсем стемнело.

Глаза гориллы вспыхнули радостью. Она благодарно хлопнула Монтроза по плечу:

– Мой дорогой! Великолепно! Но вот младенец…

– Я возвращу его по принадлежности.

– Превосходно! Не знаю, как вас благодарить, мой дорогой, – сказала горилла. – Впредь мне урок – не поддаваться художнику в моей душе. Вы себе представить не можете, какие чувства вызывал во мне этот зонтик! Ну, на случай, если нам больше не доведется встретиться, не забывайте, что меня всегда можно найти через клуб «Лотус», когда я в Нью-Йорке. Заходите, если окажетесь поблизости, мы перекусим и поболтаем по душам.

Ну а что тем временем поделывала Розали? Розали стояла рядом с осиротевшей матерью и пыталась со всей присущей ей убедительностью уговорить капитана Джека Фосдайка броситься на выручку, а капитан ссылался на всякие технические трудности, лишающие его такой возможности.