Замок Броуди

Он встал, вышел в переднюю, надел шляпу, взял свой шелковый зонт из подставки и не спеша вышел из дому. Было свежо, и сеял мелкий, почти неощутимый дождик, бесшумный и легкий, как роса. Он влажным туманом оседал на одежде и, как ласка, освежал горячий лоб. Броуди большими глотками пил ароматный, влажный воздух и радовался тому, что он не лежит в узком деревянном ящике под четырехфутовым слоем мокрой земли, а ходит, дышит этим чудным воздухом, живой, сильный и свободный. Благодаря все той же ограниченности его интеллекта, унизительный конец его предприятия, даже заключительная сцена на Хай-стрит, когда он дал волю своей необузданной злобе, совершенно стерлись в его памяти. Его неудача представлялась ему уже в новом свете: он не побежден, не просто разорен конкурентом — он благородная жертва коварной судьбы. Вспышка гнева, вызванная Ламсденами, улеглась, и, преисполненный гордого сознания важности своей миссии, он шествовал по улицам, ни с кем не заговаривая и только с достоинством здороваясь с теми, кто, по его мнению, заслуживал такой чести. Он уже всецело был во власти собственной идеи, что теперь, когда ему больше не мешает жена и у него есть Несси, орудие его замыслов, начинается новая и более значительная глава его жизни. Дойдя до Черч-стрит, он повернул в сторону, прямо противоположную Хай-стрит, по направлению к Новому городу. Здесь лавки попадались редко. Слева выстроились в ряд жилища рабочих — жалкие домишки, без палисадников, ничем не отделенные от улицы, а справа бесконечно тянулась высокая каменная стена. Стена эта наверху щетинилась целым лесом высоких деревянных кольев, и из-за нее, вместе с соленым морским ветром, долетали сотни различных звуков. Пройдя несколько сот метров, Броуди остановился там, где высокая стена обрывалась и на улицу выходила группа зданий внушительного вида. Здесь он задержался у главного подъезда. Казалось, он внимательно изучает не бросающуюся в глаза медную дощечку с изящной надписью сверху: «Ливенфордская судостроительная верфь», и пониже: «Лэтта и Кo». На самом же деле он собирал все свое мужество, чтобы войти в эту дверь. Сейчас, когда он был у цели, он испытывал несвойственные ему колебания, его решимость слабела. Уж один только наружный вид этой огромной верфи и смутное представление о том огромном богатстве, которое в ней заключено, подействовали на него угнетающе, унизительно напоминая о его собственной бедности. Он сердито отмахнулся от этой мысли, сказав себе, что не деньги важны, а человек, и решительно прошел через величественный портик.

Впопыхах он прошел мимо окошка с надписью «Справки», не заметив его, и сразу же заблудился в путанице коридоров. Некоторое время он бродил по ним, как рассерженный минотавр в лабиринте, пока, наконец, не встретил молодого человека, в котором сразу же признал клерка по карандашу, торчавшему у него за ухом, как вертел.

— Мне нужно видеть сэра Джона Лэтта, — заявил он ему сердито. Он чувствовал себя преглупо в этих коридорах. — У меня к нему неотложное дело.

Молодой человек даже отступил, когда было названо столь священное имя. Доступ к этой высокой особе преграждал непроходимый ряд секретарей, управляющих делами, начальников отделений и директоров.

— Вам назначено явиться? — спросил он неопределенно.

— Нет, — ответил Броуди. — Не назначено.

— Это, конечно, меня не касается, — заметил молодой человек, немедленно снимая с себя всякую ответственность, — но должен вам сказать, что вы бы скорее могли рассчитывать на прием, если бы вам было назначено. — Он выговорил последнее слово так торжественно, словно оно обозначало ключ, открывающий дверь в святилище.

— Назначено или не назначено, а я должен его видеть, — закричал Броуди так свирепо, что молодой человек почувствовал себя вынужденным сделать другое предложение.

— Я, пожалуй, могу доложить о вас мистеру Шарпу, — объявил он. Шарп был его непосредственный начальник и, так сказать, полубог.

— Ладно, сведите меня к нему, — сказал нетерпеливо Броуди. — Да поскорее!

Молодой человек, с удивительной легкостью находя дорогу в коридорах, привел его к мистеру Шарпу и, произнеся несколько пояснительных слов, немедленно ретировался, как бы слагая с себя всякую ответственность за последствия. Мистер Шарп заявил, что не уверен… собственно, даже сильно сомневается в том, чтобы сэр Джон мог сегодня кого-либо принять. Глава фирмы страшно занят, он просил его не беспокоить, он собирается сейчас уехать с верфи, и вообще, если дело не первостепенной важности, то он, мистер Шарп, вряд ли решится доложить сэру Джону о приходе мистера Броуди.

Броуди уставился на мистера Шарпа своими маленькими злыми глазами.

— Скажите сэру Джону, что пришел Джемс Броуди. Он меня хорошо знает. Он сейчас же меня примет, — воскликнул он нетерпеливо.