Замок четырех ветров

Идущая навстречу дама поглядела на меня с удивлением, и, опомнившись, я умолкла. Я долго держалась, но сил у меня не хватило, и в конце беседы я все-таки сорвалась.

– Вы поступаете совершенно правильно, – сказал Кристиан, и тут я впервые с удивлением заметила, что он непритворно волнуется. – Послушайте, мне очень жаль, что вы оказались замешаны во все это…

– Пойдите к черту. – Я устала быть вежливой, мне все надоело, я хотела только одного: вернуться домой и, может быть, выплакаться.

– Я понимаю, вы сердитесь на меня и имеете на то полное право. Но вы приняли верное решение: не стоит ворошить прошлое. Я скажу Агате, что вы обещаете мне ничего не предпринимать против нас. Думаю, этого окажется достаточно, а если нет… я сделаю все, чтобы вам не причинили вреда.

– Вы уже и так причинили мне достаточно вреда, – отрезала я. – Из-за вас я чувствую себя соучастницей убийства, и это останется со мной на всю жизнь. Не знаю, как она уговорила вас участвовать в таком омерзительном деле, но вы прогадали. Однажды вы ей наскучите, она вспомнит, что у ее преступления есть свидетель, и тогда она избавится от вас точно так же, как избавилась от несчастного Кристиана. Только все будет гораздо проще: никаких подмен, никаких старинных замков с легендами. Вы просто исчезнете, и никто, ни один человек в мире не вспомнит о вас.

Его лицо застыло, и я поняла, что высказала вслух самые затаенные его мысли – те, которые человек гонит от себя и больше всего на свете боится озвучить. Но меня ни капли не утешила эта маленькая победа. Не прощаясь, я повернулась и быстрым шагом двинулась прочь.

Глава 36 Фейерверк

– Посыльный доставил письмо от графа Рейтерна, – были первые слова Лины, с которыми она открыла мне дверь.

– О господи, – вырвалось у меня, – этого только не хватало!

Мать пудрилась в гостиной, стоя возле зеркала. Саша, сидя у окна, читал роман, который взял у меня вчера.

– Что за покупки? – спросила мать, бросив взгляд на мои свертки. – И насколько у тебя все серьезно с этим немецким графом?

– Ни насколько, – ответила я.

– Он прислал тебе письмо, – сообщила она. – На немецком.

– Я знаю, – ответила я, но тут же остановилась, как вкопанная. – Откуда ты знаешь, что оно на немецком?

– Я его распечатала, – ответила она, пожимая плечами.

– Мама!

– Ты незамужняя девушка, я твоя мать и имею право читать, что тебе пишут мужчины! – объявила она, повышая голос.

Саша молча встал, закрыл книгу и вышел из комнаты.

– Кстати, что ты решила насчет своей рыси? Она бросилась на меня, когда я взяла письмо с твоего стола. Платье мне порвала! Я насилу ее отогнала…

– Нечего лазать в чужие письма, – огрызнулась я.

– Ой-ой-ой, какие мы нежные! – зло передразнила мать.

– Ты ведешь себя, как… – завелась я.

– Ну, как кто? – Она подбоченилась, глаза ее сверкали. – Что ты хотела мне сказать, а?

– Как старая вздорная баба! – крикнула я ей в лицо. – И не смей больше трогать мои письма! Потаскуха!

Я ожидала очередной истерики, но мать превзошла мои ожидания.

– Да с таким отцом, как у тебя, не имеет никакого смысла хранить верность! – задорно прокричала она.

– Вот и поговорили, – чувствуя стыд, и досаду, и отвращение, бросила я и ушла, чтобы ее не видеть.

Второпях я забыла в гостиной свои покупки, и мне пришлось за ними вернуться. Когда я снова вошла в гостиную, мать уже развернула шаль и примеряла ее на себя, вертясь возле зеркала и напевая себе под нос. Я сдернула с нее шаль и забрала коробку с купленной сумочкой.

– Хамка! – припечатала меня мать. – Жлобиха!

Я заперлась в кабинете, взяла раскрытое письмо Артура и, не читая, изорвала его в клочья, но легче мне не стало. Ружка поглядела на меня и предпочла забиться под стол.

У отца был выходной, но дома его не оказалось. Он появился лишь в пятом часу вечера, когда надо было собираться в гости к Юрису.

– Твоя омерзительная дочь мне нагрубила, – объявила ему мать. – Написала скверную книжонку и думает, что теперь может дерзить родителям! Ты совершенно запустил ее воспитание!

– Интересно, почему мне она никогда не грубит? – сухо спросил отец.

– Ах, так я опять во всем виновата?

И она рассмеялась неприятным горловым смехом, которого я раньше за ней не замечала.

– Настя, Саша, вы готовы? – крикнул отец.

– Что такое, вы куда-то идете? – встревожилась мать. – Без меня?

Во избежание скандала нам пришлось согласиться на то, чтобы она пошла с нами.

Битый час она наряжалась и красилась, но все равно осталась недовольна конечным результатом. Пока мы ехали к Юрису в нанятом экипаже, мать объявила отцу, что ей нужно новое платье, три модные шляпки и зонт, а затем переключилась на меня. По ее словам, я не умела тратить деньги с умом. Она раскритиковала мое платье, новую сумочку и шаль.

– Торговцы видят, что ты ни в чем не разбираешься, и дерут с тебя втридорога! Настя, ну ведь так же нельзя!