Замок четырех ветров

Не знаю, сколько я просидела на полу, разбитая, измученная и совершенно растерянная. Как вы, наверное, уже догадались, найдя кусочек батиста, зацепившийся за гвоздь, я сопоставила его с недавним появлением Белой дамы и пришла к выводу, что кто-то бессовестно разыгрывает обитателей замка с неизвестной мне целью. Но этой версии противоречили некоторые факты. Во-первых, Кристиан Рейтерн был уверен, что Белая дама действительно явилась его отцу и стала предвестницей смерти последнего. Во-вторых… но как раз о «во-вторых» мне совершенно не хотелось вспоминать, потому что я оказалась не готова к мертвецам, хватающим меня за горло.

– Не будем сходить с ума, – забормотала я, чтобы хоть немного успокоить себя. – Допустим, призраки действительно существуют и… и над замком тяготеет проклятье…

И тут я облилась холодным потом, услышав какой-то странный звук и увидев во мраке две желтые точки, которые смотрели прямо на меня.

– Ружка! – выкрикнула я вне себя. – Где же ты пропадала?

Рысь выползла из-под кровати, под которой пряталась, и подползла ко мне. Я обняла ее и залилась слезами.

– А я думала, ты убежала! Господи, до чего же я глупа… Ты услышала, что дверь открывает чужой, и спряталась?

Ружка промурлыкала нечто, что могло сойти за утвердительный ответ, и потерлась о меня. Я погладила ее, чувствуя, как присутствие животного придает мне сил. Через какое-то время я была уже в состоянии подняться на ноги, зажечь лампу и даже заняться уборкой. Потом в ванной комнате я долго плескала холодную воду из рукомойника на лицо и рассматривала в зеркале свою шею. Странным образом, хотя мне казалось, что полуночный страж склепа схватил меня очень сильно, на коже не осталось ни малейшего следа, зато голова, по которой я получила удар вазой, до сих пор ныла.

– Из этого следует, – пробормотала я, глядя на свое отражение, – что живые все-таки способны причинить нам больше вреда, чем мертвые… а, черт подери…

Кое-как я добралась до кровати и, не раздеваясь, рухнула на нее. Я слышала, как возится Ружка, укладываясь на свою подстилку, а потом погрузилась в странное состояние – нечто среднее между беспамятством и сном, полным кошмаров.

Когда я проснулась, голова у меня все еще ныла, а тело затекло от спанья в одежде. На часах было начало восьмого. Умывшись холодной водой, я привела себя в порядок и постучалась к отцу.

– Признаться, я собирался сегодня поспать подольше, – сказал отец с неудовольствием. – Что случилось? На тебе лица нет.

– Идем, – произнесла я. – Мне нужно, чтобы ты был свидетелем.

– Свидетелем чего? – Отец озадаченно нахмурился.

– Я тебе все объясню. Ружку тоже возьмем с собой – я не могу оставлять ее одну.

Так как она еще плохо ходила, отец взял ее на руки прямо с подстилкой, на которой она лежала, и мы отправились в крыло, в котором находится библиотека.

– Что? – спросил отец, видя, что я остановилась и озадаченно смотрю на пол.

– Он чистый, – сдавленно промолвила я. – Он совершенно чистый, понимаешь?

– Ничего я не понимаю, – с досадой проворчал отец. – Пол как пол. И почему он так тебя волнует?

– Потому что вчера вечером я насыпала тут тонкий слой муки, – призналась я. – В коридоре, возле библиотеки, на этаже… везде. А сейчас ее нет.

– Зачем тебе понадобилось сыпать на пол муку? – напряженно спросил отец.

– Я хотела поймать привидения. Точнее, тех, кто пытался нам внушить, что они есть в замке.

– Теперь я понимаю еще меньше, – промолвил отец после паузы. – Ты хочешь сказать, что никаких призраков не существует?

– Я видела призрак Белой дамы, который плясал в воздухе возле моей двери, – сказала я. – А потом я нашла кусочек батиста, зацепившийся за гвоздь, и стала задавать себе вопросы. Когда ты заранее настроен на то, что можешь столкнуться с привидением, любая белая тряпка в ночи может испугать тебя до смерти. А если ее поднять на каких-нибудь веревочках и двигать их…

– Но зачем? – спросил отец терпеливо. – Зачем тратить столько усилий?

– Я не знаю! Просто привидения слишком часто возникали возле библиотеки, и я решила, что тут что-то нечисто. Я насыпала муку на пол, чтобы посмотреть, чьи следы обнаружатся утром. Но за мной, вероятно, следили и пол подмели. И Ружку ранили не просто так. Она умная, она что-то видела или о чем-то догадалась. Вчера вечером кто-то забрался ко мне в комнату в мое отсутствие, чтобы добить ее, но она спряталась. Когда я пришла, этот человек все еще был в комнате, мы схватились, и он ударил меня по голове…

– И ты говоришь мне об этом только сейчас? – возмутился отец. – Боже мой! Так вот почему на тебе лица нет! Я… я немедленно иду к графу! Пусть он примет меры, пусть вызовет полицию, пусть разберутся, что тут происходит!

– Да, наверное, ты прав, – сказала я. – Пусть полиция во всем разберется.

Ружка заворчала. Я погладила ее, чтобы успокоить, и мы двинулись обратно, но возле парадной лестницы столкнулись с взволнованным управляющим.

– Доброе утро, герр Ланин, доброе утро, фрейлейн Ланина, – промолвил Креслер, кланяясь. – Прошу прощения, но должен спросить у вас: вы не видели графа Рейтерна?