Замок дракона, или Не будите во мне фею

Все мгновенно исчезли. В зале, где проводилось собрание, остались только друзья.

– По крайней мере, мы знаем, что она вернется, – тихо сказал Гилл.

– Согласен! – добавил Датерей, не сводя глаз с Ривлада, сжимавшего виски руками.

– Рив, – позвал Сеня, – не переживай ты так! Все хорошо будет.

Дракон опустил голову.

– Ривлад, возьми себя в руки! Теперь даже надежда стала осязаемой, – заметил Лель.

– Позови ко мне завтра Витария, – глухо сказал дракон.

– Зачем? – удивился Датерей.

– Передам ему право власти через два года, если Эвелина не захочет вернуться.

Вместе со мной запаниковали все, потому что дракон передает право власти только в одном случае – когда готов к смерти.

Как же хотелось подойти к нему, обнять, сказать, что я рядом, люблю…

– Рив, – рявкнул Лель.

– Два года, – равнодушно отозвался Ривлад. – Ровно настолько меня хватит. Да и зачем оставаться, когда Эва за гранью?

– Ты так легко сдашься? А если она не сможет раньше появиться? А если вернется на следующий день и увидит тебя мертвым? Что я ей скажу? – не выдержал уже и Датерей.

– Ты хоть понимаешь, что Эве придется по второму разу умирать? – добил Сеня.

Ривлад сник, со стоном положил голову на стол, сжимая виски побелевшими пальцами. Замер, сжался так, словно испытывал сильную боль. Никогда его таким не видела. Никогда. И от этого пришла в ужас.

– Ривлад, ты должен верить, что Эва вернется, – дрожащим голосом сказал Гилл, заставив меня паниковать.

– Я верю. Вы же знаете, что я верю. Это единственное, что осталось. Верить и ждать. Прошу вас, не дайте мне натворить глупостей, пожалуйста. Я не хочу ее потерять, приняв какое-то неверное решение, – выпалил он, вставая.

– Тогда слушай нас и держись. Ты сильнее, чем думаешь, – сказал Датерей.

Ривлад кивнул, попрощался с друзьями и отправился наверх. Я думала, он пойдет в покои, но дракон поднялся на башню, где когда-то делал мне предложение.

Мой суженый сотворил заклинание, сделав так, что крыша и стены исчезли. Холодный, обжигающий до костей, ветер, проник на башню, разметав волосы Ривлада и его плащ. Дракон стоял так долго, смотрел в небо и молчал.

– Передай Эве, если сможешь, что я сожалею и раскаиваюсь, – попросил Рив, когда небо порозовело, обещая скорый рассвет. – Я ее люблю. Я сделаю все, что Эва пожелает, дам ей все, что сам имею. Если не захочет со мной быть – пойму. Постараюсь понять. Не буду держать. Не отниму свободу, если добровольно не отдаст. Все будет так, как она пожелает. Пусть лишь вернется.

Я с трудом сдержалась, чтобы не разревется, наблюдая, как поникли плечи любимого, как тает блеск в родных аметистовых глазах, заостряются черты лица. Не думая, взяла в руки ветку, принесенную ветром, и на снегу написала ответ. Пять слов. Как же этого мало!

Она тебя любит. Вернется. Дождись.

Первый луч солнца коснулся верхушек деревьев, и последнее, что я увидела, как Ривлад опускается на колени перед написанным, сжимая пальцами холодный снег, обещавший ему вернуть украденное счастье.

В этот раз после своего возвращения я не смогла заснуть. Как только почувствовала, что ко мне вернулись силы, принялась отвлекаться домашними делами. Уж больно мысли о суженом не отпускали. Никогда его не видела таким – почти целиком теряющим контроль, неспособным логично и правильно мыслить.

Ночью я неожиданно проснулась. Давящее чувство в районе груди было странным и жутким. Хотелось сорваться, куда-то бежать, что-то делать, только бы остановить нарастающую панику и тревогу. Я встала, выпила ледяной воды, умылась и попыталась понять, что заставило меня так волноваться. Среди ночи-то. И ответ пришел почти сразу.

Рив… Как же мне захотелось оказаться с ним рядом! Я была готова все бросить и бежать, чтобы увидеть, обнять, поцеловать... Тоска становилась сильнее, и я заметалась по комнате, не в силах успокоиться. Ларинда поднялась тогда, когда я забилась, словно мышь в угол, вцепившись в колени побелевшими руками. Только бы не перенестись! Нельзя. Но причины, почему нельзя, я не помнила.

Очнулась на рассвете, заметив, что вокруг меня рассыпаны травы.

– Пришла в себя? – с тревогой в голосе спросила Ларинда.

– Что это было? – прошептала я, не делая попыток подняться.

Руки все еще тряслись, голова кружилась.

Ведьма вздохнула.

– Индария, – тихо ответила она.

– Что индария? – прошептала я.

– Ты начала тосковать по своему дракону, что остановить тебя почти невозможно. Любовная лихорадка – вещь серьезная.

Наставница протянула мне кружку с каким-то отваром. Я выпила до дна, зажмурилась.

– Датерей очень вовремя дал травы, которые не позволят переместиться. Словно чувствовал, что скоро эта тоска одолеет не только вожака драконов.

Мне стало тяжело дышать.

– То есть Ривлад постоянно такое чувствует?

– Да.

Какую же боль он испытывает! Теперь понятно, насколько ему сложно себя контролировать. И как вообще держится?

– Я пыталась тебе навредить? – решилась выяснить я у Ларинды.

Мало ли…

Ведьма рассмеялась.

– Я – ведунья, если забыла. И навредить ты не мне пыталась, а себе, когда искала способ переместиться к дракону, – улыбнулась она.