Замок дракона, или Не будите во мне фею (СИ)

— Хорошо. Не волнуйся.

— Нам о многом нужно поговорить, — заметил Датерей. — Когда ты поправишься, Эва, я хотел бы услышать целиком всю историю о вашем путешествии.

— Разве Гилл ничего не рассказал? — удивилась я.

— Нет.

— А Рей и Лель?

Друзья переглянулись.

— Мы решили… Будет лучше, если ты расскажешь то, что сочтешь нужным, — тихо сказал Рей.

Я посмотрела на них — таких родных и встревоженных, вздохнула.

— Думаю, нам стоит поговорить сейчас.

— Ты себя еще плохо чувствуешь, — возразил владыка эльфов.

— Вскоре очнется Ривлад, и все может усложниться, — обреченно заметила я.

Аривель и Датерей переглянулись.

— Предлагаю перейти в соседнюю комнату.

Гилл как-то сразу понял, что я не хочу говорить при Ривладе, который может в любое мгновение проснуться. Никто не возражал. Рей подхватил меня на руки, перенес и… я снова оказалась рядом с Ривладом.

— Оставьте дверь приоткрытой, — устало попросила я, когда Рей растерянно замер в дверях.

Он снова подхватил меня на руки, усадил в кресло, закутав в плед.

Я рассказала друзьям все, как есть. На этот раз не скрывала правду, не прятала. Только что о наших поцелуях с Ривом умолчала. Но о них все и так знали.

— Спасибо за доверие и честность, Эвелина — первым нарушил тишину владыка Датерей. — Теперь я вижу ситуацию целиком. Торнах слаб, и пока он набирается сил, мы будем готовиться к войне. И главное…

— Сказать Ривладу правду, — закончил Лель.

Я вздохнула.

— Эва, Лель прав, — осторожно добавил Гилл. — Во-первых, Рив будет искать свою суженую и не успокоится, пока не найдет. Во-вторых, некромант знает, как ты выглядишь. Представь, если Ривлад узнает правду от него? А это может произойти в любой момент.

— И, в-третьих, тебе самой станет легче, — добил Рей.

— Даже не представляю, каким образом мне найти столько смелости, — созналась я. — Дадите время?

— Рив со дня на день придет в себя, захочет поговорить…

— Три недели, — твердо сказал Лель. — Это тот срок, за который ты должна рассказать Риву правду. Если нет…

— Скажем мы, — закончил Датерей.

Я вздохнула и прикусила губу.

— Не обижайся, Эва. Ты сама понимаешь, что мы не сможем Ривладу лгать. Это предательство, не иначе. Нам не хочется терять ни его дружбу, ни твою.

— Я понимаю, Датерей. Спасибо. И за помощь, и за возможность самой во всем разобраться. Вы ведь не будете возражать, если я побуду с ним до рассвета?

— Конечно, нет, — улыбнулась Аривель.

— А как так получилось, что вы оказались в том подземном лабиринте? — не утерпела и спросила я.

— Можно на «ты», Эвелина, — отозвалась она. — Меня похитили. Датерей потом нашел, но… Мы не смогли выбраться. Тот лабиринт весьма коварен. И проклятие, с которым мы столкнулись… его не так-то просто было преодолеть. Покинуть горы мог только один из нас.

— Нам явился призрак, принес пророчество…

Датерей вздохнул.

— Я бы там умер, а Аривель… ее мог найти наш сын.

— И почему же вы никому не сказали правду, владыка? — удивилась я. — Неужели Гилл бы не пошел спасать свою мать?

— Если бы он сказал, я бы тут же умерла, — печально ответила Аривель. — В мире магии не все так просто. И пророчество гласило, что сын должен меня найти, не отправляясь на мой поиск.

— Вы поэтому его отпустили со мной, да?

— Я бы в любом случае отправил Гилла с тобой, Эвелина. И хватит мне выкать, — ответил Датерей, обнимая Аривель за плечи.

Я вздохнула и смущенно улыбнулась.

— Тебе нужно отдохнуть, — мягко заметил эльф.

Рей отнес меня к Ривладу.

— Гилл, — позвала я, — ты очень злишься на родителей?

— Ну, сначала я чуть весь дворец не разнес и с отцом два дня не разговаривал, а потом прошло, — ответил он.

Лель ухмыльнулся, услышав, что ответил Гилл.

— Мама ждет ребенка, — обреченно сказал он, заставив меня ойкнуть. И когда успели-то?

— И у нашего Гилла не было выбора, кроме как всех простить, — засмеялся Рей.

Гилл скорчил смешную рожицу. Я улыбнулась.

— Спи, Эва. А мы пойдем.

Я сладко зевнула и уткнулась носом в плечо Ривлада. В этот момент мне было хорошо и спокойно. Даже хотелось задержать дыхание и замереть, остаться в таком состоянии навсегда и не думать о том, что будет дальше. Ривлад ведь никогда не простит этой громадной, пусть отчасти и случайной, лжи. Станет чужим. А я уже не представляю, как без него жить.

Заснуть бы… но не получается. Жаль терять эти драгоценные мгновения с тем, кого так люблю. Я лежала, обнимая дракона, изредка прикасалась к нему и мечтала о том, что уже никогда не вернется в мою жизнь.

Ничего, я сильная, справлюсь!

Когда до рассвета оставались считанные мгновения, Ривлад зашевелился, крепко сжал в объятьях и открыл свои удивительные глаза.

И от моего самообладания не осталось ничегошеньки, едва дракон притянул меня к себе. Я нежно поцеловала его в губы, чувствуя, как перемещаюсь.

Едва оказалась в своих покоях, провалилась в сон. Открыла глаза уже вечером, обнаружив в спальне всех друзей, за исключением Датерейя и Аривель. Гилл и Рей играли в шахматы, а Сеня и Лель — в крестики-нолики, причем домовой, судя по всему, проигрывал. Я ухмыльнулась.

— Привет! — зевнула, потягиваясь.

Друзья оглянулись и бросились ко мне.