Замок дракона

Фыркнув, я с высоко задранным носом проследовала в дверь. Очень хотелось строить из себя снежную лэри, как в той сказке, которую читают детям. Однако вместо должного эффекта гордости и недоступности я как следует споткнулась о высокий порог, после чего была позорно за шкирку поймана Сиэлем. Он бережно поставил меня на ноги, словно хрупкую вазу, а после отступил назад. Наверняка всему виной был мой гневный взгляд и губы, сжатые в одну линию. «А чего ты хотела, Сати? Расшибить себе голову? Хоть бы спасибо сказала, неблагодарная!» — заговорила моя совесть. С моей совестью были шутки плохи, а потому я временно капитулировала.

— Спасибо! — буркнула я.

— Всегда пожалуйста, Сатияра, — улыбнулся дракон и снова сделал рукой приглашающий жест, на что я еще раз фыркнула и все-таки вышла в коридор. На сей раз он отнюдь не был пыльным и мрачным, мне было приятно в нем находиться. Под высоким потолком всюду парили осветительные артефакты, делая помещение удивительно светлым, на стенах были развешаны многочисленные гобелены, а под ногами приятно пружинила оливковая ковровая дорожка. Пока я осматривалась, герцог закрыл дверь и подошел, любезно предложив свой локоть:

— Прошу, амадина, — тихо сказал он, а я с минуту подумала и решила все-таки воспользоваться предложенной рукой, а заодно повыпытывать из него информацию.

— Амадина, значит, — тихо согласилась я, пока мы медленно шли по коридору. — Что это значит? Гостья?

Сиэль подобного вопроса явно не ожидал и поперхнулся от неожиданности, остановившись, внимательно посмотрел на меня:

— Примерно так, — как-то чересчур натянуто ответил он и вдруг принялся рассказывать о гобеленах, точнее, об историях, изображенных на них. Подобная смена темы разговора сперва поставила меня в тупик, а после разозлила. Дождавшись, пока Сиэль сделает паузу в своём быстром и ярком рассказе, я перебила его.

— Ты мне зубы-то не заговаривай, дракон! — сердито гаркнула я как раз в тот момент, когда рассказ о сумеречной битве набирал обороты, впервые обратившись к нему на «ты», отчего спохватилась и добавила: — …те. Не заговаривайте. Прошу прощения.

— Поздно, — ухмыльнулся Сиэль. — Я все слышал, и я глубоко оскорблен.

При всей серьезности его речи, выражение его породистого лица было откровенно дурацким.

— И я требую загладить вину передо мной, — Он опустился до заговорщицкого шепота.

— Интересно, каким это я образом могу загладить свою вину? — спросила я, уперев руки в бока и изобразив самый воинственный взгляд, какой только умела. Откровенно говоря, в этот самый момент у меня коленки от страха дрожали, и, будь я на месте герцога, давно бы себя за волосы оттаскала, а он крепился.

— Я прошу самую малость: поцелуй прекрасной лэри исцелит уязвленную душу старого дракона.

— Нет! — категорично заявила я.

— Ай-ай-ай! — покачал головой герцог. — Вот так и приглашай в собственный дом, и будь радушным хозяином, а в ответ что?

— А я, знаете ли, не напрашивалась! — упрямо строя из себя крепость, ответила я.

— Тогда придется повременить с обедом. Срочно созовем совет лэров и выясним, какое же наказание возлагается на оскорбившую сторону, — с задумчивым видом пробормотал себе под нос Сиэль. Из всего рассказа я уловила только два момента: «отложим обед» и «наказание». Если со вторым пунктом еще можно было поспорить, то с первым — нет.

— Ладно, — сдавая позиции, промямлила я, — будет вам поцелуй.

Мужчина победоносно улыбнулся, словно выиграл только что в маготерею целое состояние, на что я добавила:

— После обеда! Иначе хоть на суд, хоть на каторгу. — И руки так картинно на груди сложила.

— Идет, — согласился герцог и вновь предложил мне свой локоть. Всю дорогу до столовой мы прошли молча, хоть меня и распирало от желания вновь затеять спор. Я считала про себя до ста, на третьей сотне мужчина вежливо открыл передо мной массивные двери из красного дерева, приглашая:

— Прошу.

Дважды повторять ему не пришлось, потому что, терзаемая голодом, я, словно горная козочка, быстро и резво проскочила внутрь. Остановившись, огляделась по сторонам: что ж, у Сиэля неплохой вкус, и тут видна рука мастера. Столовая представляла собой квадратное помещение с огромными панорамными окнами и собственным выходом в сад (или на террасу, я не рассмотрела точно). Стены были баклажанового цвета с белоснежным причудливым принтом, а также с многочисленными портретами, развешанными по периметру. В центре стоял огромный круглый стол, персон на пятьдесят, накрытый белоснежной скатертью и полностью сервированный, а вокруг него — аккуратные деревянные стулья. Блюд не наблюдалось вовсе, только чистые пустые приборы, что натолкнуло на мысль: «Обманул, гад!» Пришлось затолкать ее подальше, потому что звучала она абсурдно. Я повернулась на каблуках и выразительно посмотрела на Сиэля, на что он демонстративно прошел к выделяющимся инкрустированными камнями двум стульям и отодвинул один из них:

— Лэри позволит поухаживать?