Замок Древней (СИ)

Дима подошёл ближе, по привычке восхищаясь храмом. Они стояли около ворот высокого здания, выложенного из массивных каменных блоков. Массивные деревянные двери, окованные сталью, в которых не менее массивная дверца поменьше. Диме становилось тепло от мысли, что стоит лишь запереть эти ворота, и не высадишь их даже тараном. Тяжёлые булыжники, из которых были выложены стены, прилегали друг к другу плотно, были полны сил и не собирались крошиться или трескаться ещё целую вечность не взирая на погоду и непогоду. Поверх крыши возвышалась колокольня, с которой удобно было бы отстреливаться.

Колокол пока молчал.

Дима подошёл к ним вплотную. Рыцари были закованы в полный рыцарский доспех. Таким не страшны были ни гноллы, ни дикие гоблины, ни летучие змеи. Разве что может быть гнилой кабан придавил бы. От мысли о нём у Димы снова заныла спина, но идти во второй раз унижаться к Марьяне он не спешил. На поясе у бравых рыцарей мечи, за спинами щиты, у седла привязаны двуручные клейморы, в общем полный комплект. С такими не враз даже всей деревней справишься.

Рыцарь, держащий до этого слово, ответил басовито и грозно:

— Сэр рыцарь Вильгельм де Моир, а это мои почтенные товарищи сэры Эдмунд де Мон Саро и Гиршак де Адевауаль.

— Рад приветствовать рыцарей Лазурного Меча в нашем замечательном городишке, — произнёс подключившийся Дима и дал понять, что задача Вирта, которая заключалась в том, чтобы продержать рыцарей на свежем воздухе как можно дольше и напомнить о вежливости выполнена на отлично.

Гиршак презрительно фыркнул, услышав про городишко.

Дима пропустил презрительный жест мимо ушей и представился:

— Меня зовут Дмитрий Купель и я уполномочен принимать гостей. Я уверяю вас, за уважаемым Йеном уже послано. Прошу спешиться, — он указал рукой на дорогу.

Из храма выскочили пара пареньков. Дима словил их и приказал пристроить лошадей. Сами рыцари довольными не были, хотя Дима понимал, на сколько отвалились у них задницы скакать в доспехах целый день, а то и два.

— Не могли бы вы озвучить цель визита? — продолжал допытываться Дима. Ему вся эта ситуация и так не то, чтобы нравилась изначально, но по мере того, как его мозги начинали варить, присутствие здесь ордена ему нравилось всё меньше и меньше.

— У нас есть постановление из Анатора, и оно касается только старосту Йена Григо, — буркнул Вильгельм, не желая продолжать тему.

Маленькая дверца храма открылась и на пороге появился старик, опирающийся на палочку. Глаза, спрятанные за очки, напоминали рыбьи, да и вид он имел весьма комичный, особенно для тех, кто не знал этого бойкого старикашку. Йен Григо — один из основателей денежной системы в Аленое, хранитель печатного станка, одного из двух. В его честь названы два самых низких номинала: Йеннин и Йен.

— Ну-с, господа дорогие. По поручению ли доблестного гроссмейстера Кинура де Баниса вы прибыли, иль по своей воле? Я знаю, знаю, — стал бурчать он, не давая и слова вставить, — по поручению. И бумага при себе. Дайте я взгляну, не лишайте старого радости.

Вильгельм даже занервничал, стал переминаться с ноги на ногу, не решаясь отдать свиток, но всё же настойчивая рука Йена просто выхватила бумагу из стальных рук рыцаря.

— Приказ, от 14 дня ханты Жёлтых Листьев, заверенный и оформленный верховным судьёй Трумой Ваадой, подписанный бургомистром Радей Натис и единогласно одобренный советом знати о введении обязательной подати каждую ханту в размере одного Йена с каждого дома в общую казну на благо развития Аленоя, дабы рос он и процветал, — староста замолчал, потом постучал Диму по плечу и указал на дверь в храм.

Дима не долго думая ушёл из виду. Он слышал обрывки фраз, какие-то извинения, но разобрать ничего не мог.

В храме было темно — свечи экономили, свет не зажигали. Леголас Элейезский рассказывал, что можно свет зажигать без свечей, и что свет может течь по железным проводам. Дима поржал, потому как электричество ещё никто так красочно не описывал. Полуэльф при этом не стал отчаиваться, поехал по деревням искать единомышленников. Вот уж непонятно чем дело кончится.

Храм был внушительный. Без кресел, без удобств, без кафедры, лишь огромная статуя метров десять в высоту, подпирающая расположенный на двенадцатиметровой высоте потолок. Статуя изображала человека, закутанного в монашеские одеяния, но выполнена была странно — низ одеяний превращался в волны и расходился ещё метров на пять по полу. Так, наверное, автор пытался показать силу и значимость. Мол преклони колени, смертный, пред тобой океан. Дроэг-ва Ну Адон — так его звали. Когда сюда захаживал Рогус, он сказал, что правильно на всеобщий это перевести как Чёрный, потому как Дроэг-ва Ну Адон — это на тьме стоящий, при этом не просто на тьме, а тот, кто при этом и смотрит во тьму.

Диму похлопали по плечу.

— Это же пиздец просто… — развёл руками староста.