Замок Древней (СИ)

Он постоял так ещё с дольку, а после пошёл прочь. Была б его воля, он бы отселился на хутор и растил там свой габук, или что он там собрался делать. И бахруна на цепь посадил, чтоб тот жрал всех, кто собирается его потревожить. Вот кого нужно в башню вместо принцессы.

Марьяна осталась стоять, и стоило Диме отдалиться, как она страстно зашептала:

— Я видела, как ты колдовал. Я пыталась почувствовать. Такая мощь не подчиняется никому, она любого раздавит. Ты точно человек? — она шептала быстро, подойдя критически близко, но касаться уже не смела. Пахла она смесью каких-то трав, очень пряно и душисто, даже дурманяще. Я её ни разу не видел, но был уверен, что эта деваха любому парню вскружит голову. Я же ещё у Седрика понял, что к простым человеческим радостям я довольно равнодушен, будь то крепкий сон, тёплая ванна, хорошая еда или страстный секс. Потому я даже не давал намёков.

— Я человек, такой же как и ты, может быть только более старый, нежели ты.

— Мне тоже далеко не сорок, и даже не шестьдесят. Я не помню сколько, но жизнь моя не была короткой. Да только больше зажжённых рук, пары молний или булыжника я всё равно ничего не могу. Ты умеешь трогать то, что никто не умеет, — звучало весьма двусмысленно. Я был уверен, что Марьяна этого и добивалась.

— У меня богатый жизненный опыт трогать то, что не стоит трогать, — фыркнул я, указывая рукой на своё обезображенное лицо, завёрнутое в сухие бинты. — Что я могу тебе сказать?

Она замерла, будто ожидая чего-то сокровенного.

— Тренируйся, — выдал я и Марьяна едва не вспыхнула от гнева.

Рядом откуда-то возникла Сеамни, глядя на нас. Она явно ничего не хотела, просто эльфийский слух уловил разговор и она пришла послушать. Стала на расстоянии десятка шагов и осталась так стоять. Явно с гордым видом, но я не мог утверждать наверняка, потому как не видел.

— Я тренируюсь, только всё без толку! — в сердцах бросила Марьяна. — Научи меня, я всё, что хочешь для тебя сделаю.

— Мне нужно, чтоб ты протрезвела.

— Я не пьяная!

— Ты знаешь, о чём я, — я попытался нахмуриться. С отсутствующими бровями у меня этого сделать не получилось, только вызвал спазм на лице и задёргалось мясо на живой щеке.

Марьяна замолчала, словно я её отчитывал.

— Я тебе и так помогу. Ты медитируешь?

Марьяна наверное кивнула, а может быть покачала головой. Я решил подождать.

— Бесрезен! Я забываю, что ты не видишь. Да, медитирую. По пару часов каждый день, — в её голосе звучала паника. — И книжки умные читаю, у меня есть несколько, про какие-то манифестации, частицы, плетения и подобное. Только оно не помогает.

— Помогает, продолжай. А как только что-то поймёшь — приходи ко мне. Практиковаться одному опасно, — я сказал так, будто сам себе напомнил. Впрочем так оно и было, руки уже чесались поэкспериментировать. Боль отступала, голова чистилась, в голове рождались идеи, они требовали реализации.

— Да ты просто хочешь от меня отделаться! — выкрикнула она мне в лицо, а после засуетилась: — Извини, прости пожалуйста, на меня находит что-то…

— Я не думаю, что Гарри хочет отделаться, — подала голос Сеамни. — Меня он тоже учит, и я тоже медитирую. И, может быть, я и не вижу, где и в чём оно мне помогает, но ты же видела то, что может Гарри. Как-то же он достиг такого!

— Тренировками, — пояснил я и добавил: — Нет гениев в области магии.

Я не видел, в каком состоянии ушла Марьяна.

— Она недовольна, — сообщила мне Сеамни.

— Она магически зависима. Когда ком силы течёт через тебя, создавая завихрения, ты покрываешься невидимыми мурашками, астральное сердце начинает биться сильнее, всё плохое будто рассыпается, чувство прекрасного стократ утончается, ты словно паришь над землёй, словно ты властелин мира, и всё тело испытывает один затяжной экстаз. Хочется, чтобы он длился вечно. Да, Сеамни?

— Да, — томно выдохнула она.

— Вот тебе ещё один урок — прерывай это состояние как можно быстрее. Это ловушка! Ты должна понять, что ты ничтожество, такое же животное из костей и плоти, как и все остальные, а могущество — лишь наведённая иллюзия.

— Почему? Зачем разрушать столь прекрасное? — непонимающе вопросила эльфийка.

В голосе Сеамни сквозила обида и раздражение.

— Потому, что то, что ты чувствуешь, есть ни что иное как разрушение твоих связей физического и астрального тела. А ещё это наркотик, на который подсаживаются и становятся самыми настоящими садистами. Почему садистами? Смотри: вначале медитация, потом мы сожжём пару артефактов, потом мы попробуем получить такие же эмоции от ритуальной пищи, ритуальной боли, ритуального секса, ритуального поединка, ритуального невесть чего. Всякий раз тебе будет требоваться чуть-чуть больше, потому что астральное тело разрушается, связи держат его крепко, для разрушения новых нужно больше, а за ними ещё более крепкие. Но ты начинаешь разваливаться.

— А что потом?

А что потом? Я не знал, что потом, мог только предположить.