Замок Горменгаст

Это холодное дыхание скрытой опасности, стелющееся над покрытой рябью водой, очевидно, проникло и в комнату, где спал Щуквол, и он неожиданно проснулся и поднялся со дна лодки. Он посмотрел в отверстие окна, и волоски на его спине поднялись, рот открылся в волчьем оскале, лицо с кровавой прорезью рта превратилось в восковую маску, а в глазах засветились кровавые отблески.

Мозг Щуквола усиленно заработал; он схватил весло и подогнал лодку поближе к окну. Теперь, по-прежнему оставаясь невидимым для любого возможного наблюдателя, находящегося снаружи, он мог осматривать все пространство залива.

Еще из глубины комнаты он увидел приближающуюся вереницу огней, а теперь уже ясно различал фонари, которые горели в сотнях лодок. Лодки, расположившись полукругом, двигались по заливу в его сторону, словно сотни светлячков ползли по темной поверхности воды.

Но еще более неприятным было обнаружить странные отсветы на воде сразу за пределами окна. Свет был слаб, но явно происходил не от последних отблесков угасшего дня. К тому же свет этот был какого-то неестественного зеленовато-желтого оттенка. Щуквол перевел взгляд на флотилию лодок и увидел, что они приближаются к стенам замка с еще большей скоростью.

Размышлять о причинах появления здесь всех этих лодок у Щуквола не было ни времени, ни желания. Он просто предположил самое худшее.

Судя по тому, в каком направлении лодки двигались, приходилось предположить, что сидящие в них люди не только прибыли в поисках его, Щуквола, но и что они знали, где именно его искать, в какое окно он вплыл несколько часов назад. А это значит, что его видели в тот момент, когда он скрывался в этом окне! И помимо тех, кто сидел в лодках и направлялся сюда, чтобы поймать его и предать смерти, в помещениях, где-то над его окном, располагались многие другие, ибо странное свечение на воде, скорее всего, вызывалось фонарями или факелами.

Пока Щуквол раздумывал, стоит ли ему вывести лодку из окна и, рискуя подвергнуться нападению сверху, броситься навстречу приближающимся лодкам, прежде чем они полностью перекроют выход, стрелой понестись по водам залива сквозь опускающуюся темноту, поворачивая вправо и влево, попытаться проскользнуть между вражескими лодками на своем маленьком, очень маневренном суденышке, достичь какой-либо из заросших плющом стен, где он наверняка нашел бы другое убежище. яркий желтый свет заполнил окно и множеством отблесков заплясал на воде. И предпринимать подобный шаг оказалось слишком поздно.

А возникло это яркое свечение, на которое с ужасом смотрел Щуквол, оттого, что два тяжелых судна, похожие на баржи, медленно двигавшиеся вдоль стен с двух сторон по направлению к окну, за которым прятался «пегий зверь», сошлись вместе, а на каждом из этих суден горело множество факелов, торчавших над бортами и сыпавших искрами, которые падали в воду и с шипением гасли. К большому световому пятну, превратившему воду в освещенную сцену, были прикованы все взгляды. Блоки камня вокруг окна, изъеденные временем, ветрами и дождями, казались отлитыми из золота, а отражения, падавшие на черную воду, казалось, вот-вот зажгут ее. Окно, окруженное этим золотистым сиянием, выглядело особенно черным, и в этом прямоугольнике темноты, ведущем в мрачные недра, присутствовало нечто тревожное.

Баржи подошли почти вплотную к стене по обеим сторонам окна, их прямоугольные носы касались краев черного прямоугольника. Факелы и фонари превращали ночь в день; остальные лодки плотным полукольцом замкнули все пространство вокруг окна.

Но с черного прямоугольника не сводили своих взглядов не только те, кто находился на баржах и в лодках – над входом в помещение, где прятался Щуквол, окна уже не смотрели вниз пустыми глазницами; эти окна выглядели иначе, чем тогда, когда их много часов назад разглядывал Тит, чувствуя, как его охватывает холод этого заброшенного и безлюдного места. Теперь в каждом из них виднелось лицо, и глаза на каждом лице всматривались вниз, туда, где поднимались и опускались, освещенные фонарями и факелами, раскачивались баржи и сотни лодок, заполненные вооруженными людьми, где по стенам, залитым желтым светом, прыгали тени, где волны плескали в борта и ударялись о камень стен.

Ветер крепчал, и на одном месте удерживаться лодкам становилось все сложнее, и цепи их все время нарушались. Ухудшающаяся погода не затрагивала лишь тех, кто глядел на залив из окон. Из всех людей, собравшихся у окон и на воде в лодках, лишь очень немногие бывали в местах, прилегающих к этой части Замка, и уж никто и никогда не забирался так далеко.