Замок горного короля

Недоумение на лице короля смешалось с яростью.

— Зачем?

— Это еще не закончено. Это должно быть закончено, иначе весь Янон придет в движение.

— Нет, — жестко и бесповоротно сказал король.

Глаза Мирейна сверкнули.

— Он должен вернуться. Мы должны сразиться сейчас, пока битва еще свежа, и бог должен выбрать меж нами.

— Выбираю я, — прохрипел король. — Вы не будете сражаться.

— Не в твоей воле приказать это, повелитель Янона.

Король остался недвижен даже после столь неслыханной дерзости.

— Я не позову его обратно.

Мирейн поднял глаза к его царственному взору.

— Тогда и я тоже должен буду покинуть тебя.

Король содрогнулся.

— Покинуть? — повторил он, как будто это слово не имело смысла.

— Теперь это война между моим родственником и мной. Война, которую ты, мой господни, сделал неизбежной. Что бы ни выпало нам па долю, битва или, по великой удаче, примирение, я не стану сотрясать королевство силой нашей вражды. — Подбородок Мирейна вздернулся еще выше. — Поскольку Моранден ушел в изгнание, я тоже должен сделать это.

В зале и во дворе все затаили дыхание. Король выглядел как человек, которому нанесли смертельный удар. Его дочь мертва. Его сын открыто пошел против избранного им наследника. Сын его дочери стоит перед ним и швыряет его королевство ему в лицо.

— Однако, — сурово спросил он, — когда я умру, кто будет править в Яноне?

— Лордов и принцев достаточно. И каждый из них знает своего отца. — Мирейн поклонился до самого пола. — Прощай, мой господин. Да хранит тебя бог.

Он повернулся, как недавно это сделал Моранден, только теперь алое сменилось белым. Однако, как только он сделал первый шаг, король схватил его за руку, и он задержался, сверкнув глазами.

— Мирейн, — произнес король. Его пальцы сжались. — Солнцерожденный. Рукой твоего отца…

Мирейн напрягся, стараясь высвободиться, и вдруг замер. Король покачнулся. Мирейн подхватил тело, в котором остались только кожа да кости, но которое все еще было слишком тяжелым для принца. Мирейн медленно осел под его весом.

На лице короля проступила смерть, долго удерживаемая на расстоянии, а теперь впущенная для жатвы.

— Нет! — крикнул Мирейн, обхватывая тело своего деда, словно только его руки могли удержать в нем жизнь. — Не теперь. Не из-за меня!

— Из-за тебя? — прошептал король. — О нет… — Вся его жизнь и сила сосредоточились в глазах, которые широко раскрылись навстречу Мирейну. Позови моих слуг. Я не желаю лежать на полу собственного зала как какая-нибудь собака.

В спальне короля оплывали свечи, отбрасывая на большую кровать длинные тени. Затих речитатив целителей; замолчали жрецы. Имин в одиночестве сидела в углу со своей арфой. Ее пальцы соскользнули со струн, голос упал до шепота и стих. На щеках блестели слезы.

Мирейн стоял на коленях у постели. Он не двинулся с того момента, как короля положили сюда, ни ради Вадина, ни ради целителей или жрецов, ни даже ради тех высокорожденных лордов, чей ранг позволил им миновать стражу. Одна рука вцепилась в руку короля, другая, правая, лежала на его спокойном челе.

Король скользил между бодрствованием и забытьем. Даже закрытые, его глаза были обращены к Мирейну.

Вдали прокукарекал петух, призывая рассвет. Король пошевелился. Глаза его открылись, пальцы сжались. Губы смягчились, почти улыбнувшись.

— Да, — сказал он очень тихо. — Прокляни меня. Прокляни клятву, которую ты мне дал.

— Я клялся не умирать и не оставлять тебя.

— Ты не можешь покинуть меня теперь.

— Не могу, — сказал Мирейн устало, без гнева. — Ты позаботился о том, чтобы я не смог.

— Я? Не совсем, дитя. Мне помогли. Назови это судьбой. Назови это…

— Ядом. Тонким, колдовским, недоступным для моих возможностей целителя.

Усталость исчезла, вернулся гнев. Хотя и не произнесенное, это имя повисло между ними с того момента, как покинули зал, и казалось, что битва продолжается и теперь. Мирейн наклонился.

— Она за это заплатит.

— Нет.

Это тоже выглядело устрашающе, сопротивление, которое не сломить.

— Она всегда была твоей слабостью. Она была твоей смертью.

— Это большой подарок для меня: выбрать собственную смерть и ее орудие и знать, что она — красавица. Но она не одержала победы. Мой наследник, а не ее получит трон. — Выдох, кашель — вот и весь смех, который он мог себе позволить. — Признай это, Солнцерожденный. Несмотря на все подобающее случаю сыновье горе, ты этому рад.

— Нет. Это не так.

— Лгунишка, — сказал король почти нежно. — Я не оставляю тебе мудрых советов. Даже если бы твоя вежливость заставила тебя выслушать их, ты не стал бы им следовать. Одно только я завещаю тебе: царствуй в радости.

Глаза Мирейна были горячими и сухими, голос хрипел.

— Я провожу тебя до погребального костра. Что, если потом я просто уйду?

— Ты не сделаешь этого.

— Я могу позвать Морандена обратно.

— Позовешь ли? — Из последних сил король притянул руку Мирейна к своему сердцу. — С того момента как я тебя увидел, я узнал тебя. Сын Аварьяна… ты достоин своего отца.

— Ты веришь в это?

— Я это знаю.