Замок и ключ

— Тебя не назовешь неприветливой.

— Я такая и есть.

— Правда?

Я кивнула.

— Гм. Интересно.

Зажегся зеленый, и мы поехали.

— Что тебе интересно? — осведомилась я.

Он пожал плечами, перестраиваясь в другой ряд.

— Ну, я не считаю тебя неприветливой. Скорее замкнутой. Сдержанной. Но вполне дружелюбной.

— Возможно, ты меня плохо знаешь?

— Вполне вероятно, — согласился Нейт. — Но недружелюбие обычно замечаешь сразу. Как запах пота — если он есть, его ничем не скроешь.

Я задумалась и молчала до следующего светофора, потом спросила:

— Значит, той ночью, когда мы встретились у забора, ты решил, что я дружелюбная?

— Ты не выглядела неприветливой.

— Я тебе нагрубила.

— Ну, трудно быть вежливой, перелезая через забор. Я не обиделся.

— Я даже не поблагодарила тебя за то, что ты меня прикрыл.

— И что?

— А надо было. По крайней мере, я могла бы на следующий день не вести себя как стерва.

Нейт пожал плечами и включил поворотник.

— Подумаешь, ерунда.

— Нет. Ты не обязан относиться ко всем хорошо.

— В этом-то все дело. У меня не получается быть недружелюбным.

Так оно и было. Я заметила это с первого раза — дружелюбие тоже не спрячешь. Наверное, мне нужно было бы объясниться с Нейтом, рассказать, почему я такая, но он уже включил радио и поймал местную радиостанцию, которую обычно слушал по утрам. Девушка-диджей по имени Аннабель сообщила время и прогноз погоды, затем поставила что-то зажигательное, с энергичным ритмом. Нейт прибавил громкость, и всю оставшуюся дорогу мы слушали музыку.

Выйдя из машины, мы вместе пошли через двор школы, затем я, как обычно, свернула к раздевалкам, а Нейт направился к главному корпусу. Я запихала в свой шкафчик несколько учебников, достала пару других книг, закрыла дверцу и перекинула сумку через плечо. В отдалении я заметила Нейта, который спешил на первый урок. У входа в школу стояли трое парней, среди них — Джейк Бристол. Он приветственно поднял руку и хлопнул Нейта по ладони, а двое других ребят расступились перед ним. До звонка оставались считанные секунды, и мне хватало своих забот, но я замерла, глядя, как Нейт, весело смеясь, заходит в школу, а остальные следуют за ним. Только когда они скрылись из виду, я повернулась и пошла прочь.

— Ну хорошо, ребята, — сказала мисс Коньерс, хлопнув в ладоши. — Давайте серьезно. У вас есть пятнадцать минут. Начинайте задавать вопросы.

Все загалдели, затем шум усилился — ученики вставали со своих мест и с тетрадками в руках ходили по классу. После того как я с трудом продралась сквозь огромное контрольное задание по «Дэвиду Копперфилду» — десять вопросов по содержанию и два эссе! — мне хотелось только тишины и покоя. Расслабиться не удалось: начиная работу над «устными проектами», мы должны были расспросить одноклассников и выяснить, как бы они определили доставшееся каждому из нас понятие. Впрочем, немного поразмыслив, я решила, что помощь будет нелишней — за последнее время мое понимание семьи сильно изменилось.

Прошло почти две недели с тех пор, как Кора забрала меня к себе, и я понемногу освоилась. Нельзя сказать, что все было идеально, но жизнь вошла в привычную колею, мы с сестрой стали лучше понимать друг друга. Я осознала, что не в моих интересах сбегать прямо сейчас, и наконец распаковала сумку и разложила свои скудные пожитки по ящикам большого комода и стенного шкафа. Но остальной дом меня по-прежнему пугал — придя из школы, я сразу относила рюкзак к себе наверх и всегда ждала у сушилки, чтобы забрать свою одежду. В бесчисленных комнатах могло пропасть что угодно, и я предпочитала не рисковать.

Странно было жить в таких хоромах, особенно после желтого коттеджа. Вместо того чтобы растягивать пачку макарон на несколько дней и собирать по карманам мелочь для похода в бакалейную лавку, я получила доступ к кладовой, набитой продуктами, и морозильнику, где хранились всевозможные готовые блюда. И это еще не считая карманных денег, которые Джеми совал мне под любым предлогом: то двадцать долларов на обед, то сорок на новые школьные принадлежности. Может, кого-то бы и обрадовала подобная щедрость, но я не знала, что от меня потребуют взамен, и поначалу ничего не брала. Джеми настаивал, со временем я сдалась, однако предпочитала не тратить, а припрятывать на черный день. Никто, в конце концов, не знает, когда он наступит.

Кора тоже пошла на уступки. После долгих обсуждений — и благодаря поддержке Джеми — было решено, что я поработаю у Харриет до каникул, а там мы «снова вернемся к этой теме» и посмотрим, «повлияла ли работа на мои оценки и успехи в школе». Еще я согласилась встретиться с психоаналитиком, хотя меня страшила подобная перспектива. Мне нужны были деньги, потому я прикусила язык и уступила. Обговорив все детали, мы с Корой обменялись рукопожатием над кухонным столом: ее ладонь, маленькая и прохладная, оказалась на удивление сильной.